– Зови!

Вскоре громадного роста раб вошел и пал ниц перед пашой.

– Поднимись!

Тот поднялся.

– Ты правоверный? – спросил Асан Мустафа.

– Да, эфенди. Но по приказу бостанджи-баши я скрываю это. Янычарский ага Кемаль, ваш слуга, посылает меня к урусам.

– В Чигирин? – догадался паша.

– Да. Он желает предупредить воеводу Урусов о численности османской армии и направлениях удара основных сил османов.

– Сделай, как он желает. Отправляйся в Чигирин.

– Но он сказал мне еще кое-что.

– И что же это?

– Он сообщит русскому большому воеводе, что мой господин Асан Мустафа опасен и его влияние при османском дворе не должно расти. Он боится моего господина!

– Вот как? Значит он сам урус, раз так радеет за московитского царя. Вот про это ты ничего не расскажешь воеводе. Пусть я, Асан Мустафа, буду визирем, и пусть война продолжается…

***

Октябрь, 1676 год. Агент московского царя.

Агент московского царя получил новости из Чигирина. Гонец от воеводы Ромодановского привез ему послание.

«Наш доброжелатель из Стамбула доносит, что в Едирне (Адрианополь) собираются войска, которые выступят весной следующего года на Чигирин.

Войско возглавит великий визирь пятибунчужный паша Ибрагим. Падишах Мухаммед IV имеет намерение назначить его сераскером (главнокомандующим).

В войске визиря будет 150 тысяч человек. Наряд армии – 120 пушек из коих 50 тяжелых – осадных…»

Башмаков подумал о том, кто этот «наш доброжелатель из Стамбула». Ведь у него сейчас нет там верного человека. Но Ромодановский получил послание из столицы империи Османов.

Уже, не Мятелев ли это? Ведь Мортыньш так и не нашел его. Следы стремянного стрельца затерялись в Чигирине. И вот новости из Стамбула. Но если это Федор, то отчего не дает о себе знать?

«Может, не доверят моим людям? – думал Башмаков. – Хотя все мои люди в Польше и Украине верные. Умрут, но не предадут дела великого государя. Или Федька захотел выйти из дела? Да нет. Он ведь сам вернулся сюда и сделал для Руси так много. Да и русский он, православный».

Он позвал слугу и приказал привести к нему Збышка. Тот сразу явился.

– Что, пан, желает?

– Я должен покинуть Варшаву, пан Збышек. Я возвращаюсь в Москву. И пан остается за меня.

– Я? Пан все доверит мне?

– А почему нет? Мортыньш не знает пана и потому пану нечего опасаться.

– Когда пан едет?

– Через час!

– Уже? – удивился Збышек.

– Ждать нельзя, пан Збышек. Мортыньш что-то задумал, и я не желаю рисковать ни своей жизнью, ни жизнями своих людей. Пусть все, кто был здесь, и кто мог видеть Мортыньша и кого видели его люди уходят отсюда. Этим займешься ты. Для того я тебе оставлю 5 тысяч злотых.

– Всех людей?

– Всех. Кого отправишь в Семиградье (Венгрия), а кого в Батурин. Пусть там приглядывают. А Мортыньш не должен найти ни одной нити.

– Пан уже не верит ему? Но Мортыньш зависит от пана!

– Пока все стоит оставить как есть. Пусть пан Збышек даже не подходит к дому сенатора.

– Как прикажет пан.

В тот же день Дементий Башмаков пересек границу Речи Посполитой. А еще через неделю он уже был в Москве…

Глава 7

Рабыня за 10 тысяч динаров.

Стамбул. Ноябрь, 1676 год. Эйюб.

Усадьба Асана Мустафы.

В роскошном саду дома Асана Мустафы даже осенью редкие растения и цветы радовали глаз обладателя Эйюба.