Такэда мельком взглянул на него.

— Ты воспринимаешь это как сказку?

Сухов очнулся, виновато кивнул:

— И да, и нет. Что‑то мешает мне воспринимать твой рассказ как реальность. Но тем не менее я готов встать на Путь… в тридесятое царство. — Никита улыбнулся. — С таким гидом мне не страшен и Люцифер. Но мне еще не все ясно…

Такэда вытянул вперед ладонь, останавливая гостя.

— Не все сразу, мастер. Остальное — по мере твоего движения к цели. А идти нам далеко и долго.

— То есть ты мне це веришь.

Инженер ушел на кухню и вернулся уже переодетый в свой обычный костюм: серая рубашка, такие же брюки и туфли‑кунгфуйки.

— Пошли, «посланник». Путь в тысячу ли начинается с первого шага, как говорят китайцы. Костюм захватил?

— Ты не ответил.

— Ответь себе сам — действием. Размышлять, анализировать и делать выводы никогда не вредно, однако этого мало. Чтобы чего‑то достичь, надо действовать. Ты ведь даже еще не ученик — новичок, ничего не смыслящий в предстоящем деле.

Никита, будучи о себе высокого мнения, по привычке хотел возмутиться, но Такэда уже вышел, прихватив с собой дипломат с нунчаками. Танцору ничего не оставалось, как последовать за ним с сумкой в которой лежал тренировочный костюм.

Роман ждал их в небольшом спортивном зале, переделанном из подвала в доме, где он жил сам, неподалеку от метро Кузьминки.

Правда, ждал своеобразно, не теряя ни минуты для собственного тренинга. Когда Такэда открыл дверь с кодовым замком, зная код, и они вошли в зал, инструктор занимался с мечом. Увидев входящих, Роман прыгнул к ним и сделал одно сложное, по‑змеиному гибкое движение, и Никите показалось, что Роман оплетен мечом во всех сторон!

— Хаппо ундо, — сказал Такэда, покосившись на танцора с понимающей усмешкой. — В защитном исполнении с мечом.

Никита неплохо знал терминологию восточных единоборств, инженер не раз тренировался при нем, объясняя на ходу свои действия, но исполнение приема в таком стиле, с мечом, в небывалом темпе и с небывалым мастерством, видел впервые. И был буквально околдован. Он всегда уважал профессионализм в любом его проявлении.

— Переодевайся, — сказал Роман, оглядев фигуру танцора; дышал он легко и тихо, будто не прогнал только что часовой курс спецтренинга. — Я сейчас. — Он вышел.

Пришедшие переглянулись.

— У меня кюдан, — сказал Такэда. — а у него пятая категория россдао, но я против него не выстою. А мастера шестой категории вообще «достать» невозможно.

— Даже из автомата?

— Разве что, да и то я не уверен. Позанимаешься годик, сам проверишь.

Никита не обратил внимания на обмолвку Толи — «годик», он уже видел себя на татами.

Роман вернулся без меча, Такэда отозвал его в сторонку:

— Мне нужен боец. И не через два‑три года, а через два‑три месяца.

— Невозможно, Оямыч, и ты это знаешь.

— Не знаю. Он в прекрасной физической форме, входит в сборную России по акробатике, суплес развит, растяжка великолепная…

— Согласен, база неплохая, но даже гению не под силу усвоить все приемы россдао, чтобы стать мастером за — какие‑нибудь дватри месяца.

— Ты еще не работал с ним, увидишь. К тому же, я немножко поднатаскал его по концентрации, хотя и не научил пользоваться ею.

— Посмотрим. Все?

— Ему очень понадобится кэндо: меч, сабля, шпага, особенно меч. Научи его сече Радогора.

Роман покачал головой.

— Темнишь ты что‑то, Оямыч. Кэндо, а тем более сеча — искусство прошлого, в нашей жизни оно ему не понадобится.