— фамилия, небось, подставная? — есть и талант, и творцеская жилка, а остальное придет. Что касается занятий с мечами, то они впереди. Я не считаю себя великим знатоком кэндо, дам, что смогу, а потом сведу его с одним своим знакомым. Вот он — мастер высшего класса по бою на мечах, владеющий даже «сечей Радогора».

— Годится. Иван Григорьевич, сегодня вы меня не видели и вообще не знаете. Договорились? Так надо. Во‑вторых, я снова уеду на некоторое время…

— Понял, подстрахую.

— Нет, дело в другом. Ник… Владимир Петров — не только акробат, но и танцор, причем неординарный.

— Уже видел. Он связался с казино, хотя я и не советовал.

— Спасибо, что вмешались в прошлый раз, я мог бы не успеть.

Ему надо бы дать возможность где‑то репетировать, танцевать, хотя бы раз в неделю, иначе он затоскует. В каком‑нибудь интеллигентном молодежном клубе, но не в заведении типа казино.

— Хорошо, я поищу. И все же было бы лучше, если бы вы рассказали мне о нем побольше. Такое впечатление, что он вспоминает забытое умение боя, а это заставляет меня сомневаться в правильности планов.

— Когда ты изучаешь, ты лишь открываешь, что давно уже знаешь, — философски промолвил Такэда. — Это не я сказал, — Встал. — Спасибо за прием.

После встречи с Красильниковым инженер зашел на Главпочтамт и спросил корреспонденцию «до востребования» на имя Кусуноки ‚сисада — под этим псевдонимом он поселился в Хабаровске. Писем не было, но пришла телеграмма из Москвы, от Романа: «Творится странное. Прилетай». Думал Толя недолго. Он знал инструктора давно и не верил, что тот может запаниковать. Уж если он дал телеграмму, значит, действительно не мог разобраться с возникшей проблемой.

Инженер нашел Сухова в ЦРБИ и сообщил,что улетает на неделю. Не дав ему опомниться, поспешил из центра, на ходу предупредив Красильникова об отъезде. Спустя сутки он звонил Роману из аэропорта Быково, а когда тот поднял трубку, сказал только несколько слов: «Это я. Вариант один подходит?»

— Подходит, — глуховатым голосом ответил Роман.

— О'кей.

Для подстраховки Такэда разработал три варианта встреч с Романом. В первом они встречались в Переделкино, недалеко от писательского дома творчества, у знаменитого кладбища, где было похоронено немало именитых писателей.

Роман прибыл первым, окликнул инженера, когда тот поднимался по ступенькам на холм.

Как всегда, в конце ноября уже выпал снег, было холодно, и одет инструктор был в зеленое финское пальто, в отличие от Такэды, предпочитавшего куртки на меху.

Вечерело. Лицо Романа казалось серым, холодным и страдающим, но голос не изменился.

— Быстро ты добрался.

— Хорошо, что существуют частные авиакомпании.

Они пожали друг другу руки, и Роман кивнул на скамеечку возле одной из огороженных могил.

— Присядем. Я здесь все осмотрел, вроде никого нет.

— Ксению видел?

— Вчера вечером. Как и договаривались, я ее провожаю домой… негласно. Какие‑то типы подходили пару раз, но инцидентов не было. А вот у меня дома… и на работе… — Роман хмыкнул. Он хорошо контролировал свои чувства, но по некоторой суетливости Такэда видел, что приятель взволнован.

— Сначала позвонили по телефону:

«Никита Сухов не у вас? Дайте ему трубочку».

Я говорю:

«Девушка, он погиб и давно похоронен…»

— Звонила девушка?

— Женский голос, приятный такой, мурлыкающий. Положила трубку. Ни «извините», ни «до свидания».