|
- Господи! - ахнула Кора. - Вот дивно-то! Я поеду на Капри. Элен произнесла своим мягким голосом: - Как это великодушно со стороны Ричарда! Я очень благодарна за его отношение ко мне. - Он был привязан к вам, Элен, - сказал Энтуисл. - Ведь Лео был его любимым братом. Да и после его смерти он всегда так радовался вашим визитам! Элен вновь заговорила, и в ее словах прозвучали печаль и раскаяние: - Если бы я знала, что он так болен. Я ведь гостила здесь незадолго до смерти Ричарда, и, хотя мне и было известно, что со здоровьем у него неважно, я не думала, что это так серьезно. - Все серьезно в таком возрасте. Но он не хотел говорить об этом, и, мне кажется, никто не ожидал такого быстрого конца. Я знаю, что врач был удивлен. - Такой удар для всех нас, - вмешалась в разговор Мод Эбернети. - Бедный Тимоти ужасно расстроился. Он все время повторял: "Так внезапно, бог мой, так внезапно". - Но ведь все удалось великолепно замять, правда? - спросила Кора. Все воззрились на нее, и она несколько смешалась. - Я думаю, вы все совершенно правы, - заговорила Кора поспешно и сбивчиво. - Абсолютно правы. То есть я хочу сказать… к чему это… эта огласка? Только неприятности для всех. Это должно остаться в семье, и незачем посторонним что-то знать… Обращенные к ней лица выражали полнейшее недоумение. Мистер Энтуисл наклонился вперед: - Боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, Кора. Кора Ланскене оглядела родных, и в ее широко раскрытых глазах, в свою очередь, выразилось удивление. - Но ведь Ричарда убили, не так ли? - сказала она. Глава третья Возвращаясь в Лондон, Энтуисл, устроившийся в углу купе первого класса, задумался о странном замечании Коры Ланскене, вызвавшем в его душе какое-то смутное беспокойство. Конечно, Кора женщина несколько неуравновешенная и в высшей степени недалекая. Он помнил, как она, будучи еще девочкой, нередко ставила окружающих в неловкое положение своей манерой ни с того ни с сего выпаливать неприятные истины. То есть как раз не "истины" - в данном случае это слово совершенно неуместно. Мысленно Энтуисл восстановил сцену, последовавшую за этими злополучными словами. Под изумленными и неодобрительными взглядами всех присутствующих Кора окончательно смешалась и залепетала: - О, мне так жаль… Я не хотела сказать… Само собой, я знаю, что все в порядке, просто он умер так внезапно, а из его слов я поняла… О, прошу вас, забудьте, что я тут наговорила. Вечно я сболтну что-нибудь… После этого инцидент, казалось, был предан забвению и разговор перешел на практическую тему - на предстоящую продажу дома. В конце концов, Кора всегда была если не ненормальной, то, во всяком случае, потрясающе наивной. Она понятия не имела о том, что бывают моменты, когда лучше придержать язык. То, что простительно в девятнадцать лет, совершенно не подходит пятидесятилетней даме. Так вот, за здорово живешь, выпаливать такое… Тут ход мыслей Энтуисла внезапно застопорился. Вот уже второй раз приходит ему на ум это беспокоящее слово "истины". А почему, собственно говоря, беспокоящее? Да потому, что неуместные, наивные заявления Коры неизменно оказывались либо чистейшей правдой, либо содержали в себе крупицу правды. Хотя в пухлой сорокадевятилетней матроне Энтуисл обнаружил не так уж много сходства с прежней неуклюжей девочкой, некоторые из присущих Коре манер сохранились, например легкий, какой-то птичий наклон головы, когда Кора ляпала что-нибудь некстати и лукаво ждала, что из этого выйдет. |
