— Ты не ошибаешься, Оби? — спросил Арчи с хитринкой в голосе.

Оби почувствовал, как краска залила его лицо, словно он где-то провинился. Арчи был мастером унизить кого-нибудь, особенно перед всем честным народом.

— Я не думаю, что сейчас подходящее время для психологических упражнений, — ответил Оби. — Как я сказал, Рей Банистер — лентяй, — он внимательно посмотрел на Арчи, пытаясь угадать, получил ли он посылку — с шоколадом.

Арчи хлопнул глазами, словно невидимая ветка шлепнула его по лицу. Установилась мертвая пауза, но только на момент.

— Может, на этот раз стоит обойтись без него, — ответил он, прямо глядя на Оби. — Но потом, докапываясь до этого Банистера — до лентяя, можно увидеть, что он любит сидеть отдельно, погрузившись в себя. Объясни ему правила игры, впечатай важность его роли, и он не откажет.

«Виджилс» с одобрением зашумел.

Арчи повернулся к Бантингу, отвернувшись от Оби, словно отмахнувшись.

— Хорошая работа, Бантинг.

И Бантинг засветился, он не мог, сопротивляться вспышке триумфа, глядя на Оби.

— Совсем другое дело? — спросил Арчи, не адресуя это никому.

Арчи осмотрел комнату, и в ней установилась полная тишина. Он изучал маленькую аудиторию, разглядывая каждого холодными и умными глазами, как обычно, глядя на все свысока.

— Что у нас с Днем Ярмарки? — спросил Бантинг.

Тень пересекла лицо Арчи. Веселясь, Оби подумал: «Бантинг далеко пойдет за своим счастьем».

— Что у нас с Днем Ярмарки? — голос Арчи содержал намек на холодную издевку.

Бантинг еще не знал, что Арчи вовсе не был энтузиастом Дня Ярмарки. Скука. В «Тринити» День Ярмарки был семейным днем, последнее публичное мероприятие перед экзаменами, день хот-догов и гамбургеров, будок и каруселей для детей — братьев и сестер учащихся «Тринити». Для «Виджилса» этот день никогда не представлял серьезного интереса, как и следующий за ним Вечер Пародии (многие называли его «Вечером Дерьма»)

Вечер, заключающий День Ярмарки.

Бантинг мог это знать, но он был классическим «годовалым», живущим по принципу: сначала сделать, а лишь затем подумать.

— Пора подвести итоги, — прорычал Картер, используя свои привилегии президента «Виджилса». Он с нетерпением ждал конца заседания, устав от всего этого дерьма.

Арчи хихикнул, словно симулируя раздражение от Бантинга. Отец теперь был доволен любимым сыном. «Садись, Бантинг», — сказал он, затем кивнув Картеру.

Картер ударил молотком и встал. Атмосфера стала натянутой, словно резиновая лента, растянутая перед ударом в точку. Картер снял с полки черный ящик в картонной коробке. Он держал его в руках так, словно там были все королевские драгоценности Европы.

Арчи устало и глубоко вздохнул. Он повернулся к Харлею и Корначио — к двоим «годовалым», с трепетом наблюдающим происходящее, и ему показалось, что они от страха вот-вот надуют в штаны.

— Это ваше первое собрание, правильно? — спросил их Арчи по-доброму, мягко. «Замечательный актер», — подумал Оби. — «Так вывернуть наизнанку все стороны своей личности».

Арчи показал кивком на черный ящик.

— Это то, что я делаю каждый раз после объявления очередного задания, — и дальше кривляясь: — Если быть честным, — теперь Арчи уставился на Бантинга. — То это то, что предстоит тебе, если, конечно, ты пойдешь по моим стопам.

«Годовалые» осторожно рассматривали черный ящик, который являлся легендой «Тринити».