— Что вы здесь забыли, Гаррет? Вы видели, сколько времени?

— Хорошая квартира. — Тот заглядывал внутрь.

— Я вас спрашиваю, что вы здесь делаете.

— Думаю, вам нужно пойти со мной, Дель Амико.

— Да плевал я на вас! Вы не можете мне приказывать.

Гаррет взял другой тон:

— А если вы мне просто доверитесь?

— А где гарантия, что вы не опасны?

— Абсолютно никакой. — Гудрич пожал плечами. — Каждый человек потенциально опасен, уверяю вас.

Засунув руки в карманы, укутанный в длинное пальто, Гудрич безмятежно шел по улице. Натан плелся на шаг позади, потирая озябшие руки.

— Ужасный холод!

— Вы что, всегда жалуетесь? — осведомился Гаррет. — Летом в этом городе духота, но зимой Нью-Йорк поистине прекрасен.

— Вздор!

— Холод консервирует и убивает микробы, и потом…

Натан не дал Гудричу закончить:

— Давайте хотя бы поймаем такси! — Подошел к обочине и поднял руку. — Стой! Стой!

— Прекратите кричать, это смешно!

— Если вы считаете, что я, к вашему удовольствию, собираюсь все себе отморозить, вы ошибаетесь!

Две машины проехали мимо, даже не притормозив. Наконец рядом с мужчинами остановилось желтое такси. Они сели в автомобиль. Гудрич сказал водителю, куда ехать: пересечение Пятой авеню и 34-й улицы.

Натан потер руки; в машине было очень тепло, по радио звучала старая песня Синатры. Бродвей так и кишел людьми — перед Рождеством магазины работали круглые сутки.

— Мы быстрее добрались бы пешком, — с явным удовольствием констатировал Гудрич, когда машина застряла в пробке.

Натан лишь мрачно взглянул на него. Через несколько минут они попали на Седьмую авеню, где было посвободнее; доехали до 34-й улицы, повернули налево и через сотню метров остановились. Гудрич заплатил таксисту; мужчины вышли из автомобиля и очутились у подножия одного из самых знаменитых зданий Манхэттена — Эмпайр-стейт-билдинг.

4

Ангел с огненным мечом стоит перед тобой, пронзает шпагой твое тело и отправляет тебя в преисподнюю.

Виктор Гюго

Натан поднял глаза к небу: теперь, когда башни-близнецы были разрушены, старик Эмпайр-стейт вновь стал самым высоким небоскребом Манхэттена. Здание возвышалось над Мидтауном, поражая сочетанием элегантности и мощи. В канун Нового года его этажи сверкали красными и зелеными огнями.

— Вы действительно хотите подняться наверх? — Адвокат указал на сверкающий шпиль здания, будто разрывавший пелену ночи.

— У меня уже есть билеты. — Гудрич достал из кармана два маленьких прямоугольника из голубого картона. — Вы мне должны шесть долларов.

Натан кивнул и, смирившись, последовал за доктором. Они вошли в холл, оформленный в стиле модерн. Часы на стене за стойкой показывали половину одиннадцатого, однако объявление предупреждало посетителей, что билеты будут продаваться еще в течение часа, а посещение разрешено до полуночи. В новогодние праздники Нью-Йорк принимал огромное количество туристов; несмотря на поздний час, в холле толпились люди, рассматривая фотографии знаменитостей, когда-то побывавших здесь, чтобы полюбоваться видом.

Благодаря Гудричу в очереди стоять не пришлось. По лестнице они поднялись на второй этаж, а оттуда на лифте — к смотровой площадке. Сверхскоростной лифт доставил мужчин на восьмидесятый этаж меньше чем за минуту. Там они пересели в другой лифт и оказались на террасе восемьдесят шестого этажа, на высоте трехсот двадцати метров от земли, — на смотровой площадке, закрытой со всех сторон стеклянными стенами.