По крайней мере именно так показалось замершим в ожидании пассажирам и команде «Боинга 747», когда весь самолет огласился криками, исполненными страсти и наслаждения.

Римо шагнул в салон и был встречен дружными аплодисментами.

Все стюардессы разом подняли к нему светившиеся ожиданием и надеждой мордашки.

– Простите, но у меня правило – не более одного оргазма за рейс, – сообщил Римо и опустился в кресло рядом с мастером Синанджу, который все еще зажимал уши тонкими пальцами.

– Дело сделано, – бросил Римо.

Чиун расслабился.

– Однако как же они омерзительно визгливы, эти белые женщины!

– Ну, у моей кожа была, скорее, оливковая...

– Зеленая, стало быть. Признак нездоровья. Хотя по цвету мне скорее понравилась бы такая, чем вон те, с совсем белыми, точно рыбье брюхо, телами.

Двадцать минут спустя они приземлились в международном аэропорту имени Джона Фитцджеральда Кеннеди, но из самолета никто не вышел. Напротив, свободные места заняли новые пассажиры.

Черноволосую стюардессу, пребывающую в полной прострации, на руках вынесли из кухни и усадили в одно из кресел, полулежа в котором она мечтательно улыбалась на протяжении всего перелета над Атлантикой.

– Так куда мы все таки летим?

– В Иберию.

– Вот как? И что нас ждет там, в этой Иберии?

– Посмотришь. Если, конечно, у самолета крыло не отвалится.

* * *

За два часа полета над Атлантикой Римо успел перечитать все журналы и теперь скучал. Стюардессы то и дело строили ему глазки и вожделенно облизывали розовыми язычками губы, до тех пор пока с них полностью не сошла помада.

Пришлось Римо притвориться, что он спит. Вскоре его и впрямь сморил сон.

А снилась ему пещера.

Сначала вход туда являл собой непроницаемую черную мглу, затем внутри заклубился туман, появились какие то тени.

Туман был белым и густым и, казалось, подсвечен изнутри.

Внезапно откуда то из глубины донеслись звуки. Как будто бы стучало человеческое сердце.

– Кто там? – во сне крикнул Римо.

Удары сердца становились все громче и чаще.

И сердцебиение Римо тоже участилось. Усилием воли он замедлил его.

– Кто там? – повторил Римо.

Внезапно туман заклубился еще сильнее – казалось, вход в пещеру затянуло клочьями белой паутины.

Затем паутина приобрела опаловый оттенок и, словно повинуясь некой невидимой силе, стала выползать наружу. Римо занял оборонительную позицию – ноги слегка согнуты в коленях, руки на уровне пояса, правая сжата в кулак, пальцы левой растопырены.

Из пещеры вышел человек. Клочья тумана липли к его сухопарому телу.

– Кто ты, черт побери? – спросил Римо.

– Я – первый, – ответил незнакомец.

– Первый в чем?

– Первый, – повторил маленький человечек, одетый в туман.

– Что тебе надо? – уточнил Римо, не меняя боевой стойки.

– Ты должен меня побороть. Если сможешь, конечно.

Римо презрительно усмехнулся.

– Да я могу одолеть тебя даже со связанными за спиной руками!

– Что ж, докажи, – отозвался мужчина. Только тут Римо разглядел его лицо.

Азиат. И еще у мужчины не было глаз. Под отвислой сморщенной кожей век виднелись лишь темные щелочки: глаза были зашиты кетгутом . Незнакомец угрожающе шагнул вперед.

Римо следил за каждым его движением, в голове вертелись только два слова: «Изыди, Сатана!»

Безглазый вошел прямо в грудную клетку Римо, выпустил воздух из его легких и заставил лечь навзничь, на спину.