— О, отлично понимала, — сказала Тахири, вспомнив свою выкристаллизованную ярость. — Я очень хорошо все помню. Я могла не убить ее, а только обездвижить. Но после всей той боли, которую она мне причинила, а ты ей помогла…

— Значит, ты меня ненавидишь?

«Хороший вопрос», подумала Тахири.

— Согласно учению джедаев, — пояснила она формовщице, — ненависти нужно избегать. Если у меня и осталась ненависть к тебе — что вполне возможно — то я не желаю ее. Йуужань-вонги многое отняли у меня: мое детство, мою личность, того, кого я любила. Но сама я теперь наполовину уроженка этой галактики, наполовину йуужань-вонг. Я сумела примирить две свои индивидуальности. Теперь же я хочу помочь примирить два моих родных народа.

— Ты хочешь остановить войну?

— Конечно.

Нен Йим кивнула:

— Признаюсь, я не вижу особой чести в бессмысленном кровопролитии, которое так обожают воины. Увлечение резней породило много глупостей. Мы захватили намного больше миров, чем нам нужно — наверное, больше, чем мы сможем удержать. Иногда мне кажется, что Шимрра — безумец. — Она вздернула голову, и щупальца ее парика закружились в странном танце, укладываясь заново. — Как твои раны?

— Лучше, благодаря тебе, — сказала Тахири.

— Это было довольно просто. Твое тело хорошо отреагировало на антитоксин. — Нен Йим снова отвернулась и стала смотреть на звезды. — Убеди того джеидаи лететь на Зонаму-Секот. Если ты сказала правду о своей цели, ты должна мне помочь.

— Не могу, — отвечала Тахири. — Я с ним согласна. Даже если мы можем доверять тебе и Пророку, остается еще жрец. Почему он здесь?

— Я думаю, что его мотивы сложны. Он занимает высокое положение в своей касте. Ересь представляет большую опасность для касты жрецов, а здесь он имеет возможность изучить не просто две разновидности еретиков, а вожаков двух движений. Он хочет знать своих врагов в лицо. Хотя, с другой стороны, он тоже стремится узнать тайну Зонамы-Секот; возможно, он зол на Шимрру за то, что тот скрыл от него эту информацию. Однако я не могу сказать, что он предпримет, когда мы раскроем секрет. Вероятно, выступит против нас на стороне Шимрры и будет стараться укрепить могущество жрецов. Если Зонама-Секот действительно окажется ключом к нашему будущему, начнется борьба каст за контроль над нею — борьба как идеологическая, так и реальная.

— Одним словом, ты ему не доверяешь.

— Я думаю, что, независимо от результата экспедиции, он намерен нас убить.

— Тогда зачем ты его взяла? — взорвалась Тахири.

— Чтобы вытянуть из него все, что смогу. Ты знаешь, есть разные фракции. Шимрру поносят со всех сторон — например, куореалисты, сторонники убитого им предшественника. Возможно, Харрар — один из них; во всяком случае, он о них знает. Кроме того, я хочу держать его на виду — так он менее опасен.

— Я с тобой согласна, — сказала Тахири. — Я тоже ему не доверяю.

— Тогда мы будем за ним приглядывать вместе.

Это была очень простая уловка, но Тахири вдруг почувствовала к формовщице невольную привязанность.

«Глупо. Как раз этого она и добивается».

Но они были из одного домена, а в йуужань-вонгском обществе родственные чувства очень сильны — куда более сильны, чем простая симпатия и антипатия. Не потому ли Корран ей не доверяет? Ладно, проехали.

— Можно ли узнать, нет ли у Харрара имплантированного маячка или виллипа?

— Если есть, то имплантат должен быть очень необычным, чтобы представлять для нас угрозу, — ответила Нен Йим.