|
Бен почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. — Их уже не остановить, — прохрипел цэрэушник. — Операция началось. Все произойдет через двадцать четыре часа. Поздно. — Что произойдет? — Дело не в девчонке — в войне. — В какой войне? Зрачки вернулись на место. Джонс попытался сосредоточиться. По губам скользнула тень улыбки. — Войне по Библии. Этого Бен не ожидал. Война по Библии? Признание Джонса не укладывалась ни в одну из возможных схем. — Продолжай. С кончика носа у Джонса сорвалась капелька пота. За ней другая. Такого обильного потоотделения Бен никогда еще не видел. В ямочке под горлом уже набралась маленькая лужица. У цэрэушника определенно поднималась температура. Взгляд тревожно метался. — Конец света. Армагеддон. План приведен в действие. Все начнется в Иерусалиме. — Что они хотят устроить? — Что-то масштабное. И ни тебе, ни кому другому их уже не остановить. Бен пытался осмыслить услышанное, но ничего не получалось. Он ничего не понимал. — Кто всем этим заправляет? Слейтер? Кто он? Джонс ухмыльнулся, но ухмылка соскользнула к уголку губ и превратилась вдруг в оскал. Его вдруг стало трясти. Он пробормотал что-то неразборчивое. — Говори яснее. Джонс уставился на него. Глаза уже наливались кровью. — Я схожу с ума, — прошептал он. — Да, так и есть. Отвечай на вопрос. Может быть, то был побочный эффект сыворотки, а может, сыграло свою роль осознание того, что остаток жизни ему суждено провести в сумасшедшем доме, — так или иначе, в голове у Джонса что-то сломалось. Бен понял это по его глазам, но среагировал с опозданием. Внезапно Джонс вскочил. Бен протянул было руку, но цэрэушник оттолкнул его с неожиданной силой и рванул к краю помоста. Останавливаться он не стал, а бросился, раскинув руки, вниз, перевернулся в полете и упал… Нет, не на пол, а на тот самый кол, которым несколько минут назад пытался поразить Бена. Кол вошел между лопаток и, пронзив насквозь грудную клетку, выскочил наружу. Нанизанный на деревянный зуб, Джонс смотрел на Бена снизу вверх. Голова застыла под неестественным углом. Ржавое лезвие пилы наполовину врезалось в череп, и по стальному диску стекали кровь и мозговые жидкости. Бен закрыл и положил в карман телефон. Подобрал сумку. Спустился по лестнице вниз. В голове вертелись слова Джонса. «Зои похитили, чтобы начать Армагеддон». Безумие какое-то. Может быть, Джонс уже бредил? Может быть, его признание — плод помутненного сознания? Но нет, было в глазах цэрэушника что-то такое, что не оставляло сомнений: Джонс говорил правду. Он остановился у циркулярной пилы, посмотрел на неподвижное тело. Что все-таки имел в виду Джонс? От раздумий отвлек долетевший снаружи звук. Бен подбежал к дверям и, щурясь от яркого света, выглянул. Во дворе, устеленном трупами и обломками, кое-где еще плясал огонь. В жарком, колышущемся воздухе стелился сизый дымок. А еще дальше, за воротами, опускались четыре темно-зеленых, почти черных вертолета с буквами «ФБР» на борту. Первым коснулся земли огромный «боинг» со сдвоенным винтом. Последний раз Бен видел такой на войне. Открылись люки. Спустившийся по трапу мужчина не был военным. По крайней мере, на нем был серый костюм, а не защитное снаряжение. Опустив голову и отворачиваясь от ветра, он направился через луг к воротам. |
