На Бейкер-стрит Станислас часто спускался в отдел Шифра Секции F — ходил тайком понаблюдать за Лорой. Смотрел, как она трудится, не замечая его, погруженная в работу. Станислас находил, что горе еще добавило ей красоты. Живот у нее уже округлился, она была на шестом месяце. Однажды он ездил с ней к врачу: будущая мать и дитя были здоровы. Роды ожидались в начале июля.

Станислас без устали опекал Лору. В Лондоне оставались только они с Доффом, а теперь еще и Доффу временами случалось уезжать из столицы. Каждый вечер Станислас провожал Лору от Бейкер-стрит до Блумсбери. Если какое-то собрание затягивалось допоздна, он делал перерыв и, проводив ее, шел обратно в генеральный штаб; она не догадывалась, что его рабочий день не окончен. Часто они ужинали вместе в Блумсбери, в ресторане, а иногда у него в Найтсбридже. Станислас тогда предлагал ей переночевать у него, места хватало, но она неизменно отказывалась: надо привыкать жить одной, раз такова ее судьба. Ибо Станислас и Дофф, несмотря на все свои заботы, не в силах были одолеть тоску, снедавшую Лору.

Пэл погиб пять месяцев назад, она по-прежнему плакала каждую ночь. Плакала чуть меньше, спала чуть больше, но все равно плакала. Теперь, когда квартира в Блумсбери опустела, ей не нужно было бояться, что ее услышат. Она плакала в гостиной, прижимая к себе роман, который Пэл читал ей в Локейлорте и который она нашла в его спальне; она не открывала его и больше не откроет, это было выше ее сил, но, прижимая его к себе, немного успокаивалась. Нюхала его обложку, вспоминала слова. Вспоминала, как Пэл читал, как они сидели вдвоем. Она помнила почти все их счастливые минуты, в точности, во всех подробностях. Иногда мечтала о том, как они могли бы жить, — об Америке, о Бостоне, об их доме, об их ребенке; она словно гуляла по всем комнатам, вдыхая запахи милого садика. Там был Пэл, и его отец тоже; он столько рассказывал о своем отце. В американском доме у отца была своя комната.

Под покровом английской ночи, пока Лора, укрывшись в гостиной, выплакивала свое отчаяние, Адольф Дофф Штайн на юге страны ловил последних внедренных агентов Группы II абвера, искавших базы союзников, подготовленные для операции “Оверлорд”. Стоя у окна в гостиничном номере, он думал о том, что будет с его несчастным народом. Что с ними всеми станется, что станется с миром?

А Станислас в Найтсбридже, если успел вернуться домой, или в своем кабинете на Бейкер-стрит, если предстояло работать всю ночь, думал о Клоде и Толстяке — двух своих сыновьях, работавших во Франции, и молился, чтобы они выжили.

* * *

Шли недели. Наступил апрель, потом май. Начало “Оверлорда” перенесли на пятое июня, выделив еще месяц на строительство барж для высадки. УСО воспользовалось отсрочкой для окончательной подготовки ячеек: совместные операции королевских ВВС и воздушных сил США в поддержку УСО во Франции шли без остановки. Доставка грузов и агентов превратилась теперь в почти будничный, прекрасно отлаженный механизм. Только с апреля по июнь 1944 года было совершено почти две тысячи вылетов. Кей, Риар и другие агенты союзнических войск, завершив обучение, с нетерпением ждали отправки во Францию, изнывая в транзитных домах Управления.

52

Шестого июня 1944 года, с опозданием на день из-за погодных условий, союзники начали операцию “Оверлорд”, которую готовили десять месяцев. Лондонское радио беспрерывно рассылало ячейкам приказы вступать в борьбу.