Толстяк бросился к Лоре и обнял ее изо всех сил.

— Я так боялась, что больше тебя не увижу! — воскликнула она.

Она за него боялась. Толстяк закрыл глаза от счастья и незаметно положил руку на голову нового Сына.

— Что ты делаешь в Париже? — спросил гигант.

— Приехала повидать отца Пэла. Здесь со мной еще Станислас и Дофф.

Они улыбались друг другу.

— Поехали с нами в Лондон, — сказала Лора. — Возвращайся в Лондон. Хочешь?

— Да.

— Тебя все ждут. Мы хотим съездить в поместье моих дедушки с бабушкой. На несколько дней. Помянуть Пэла и погибших.

— Все вместе?

— Все вместе. Как во время учебы. Только не нужно будет вставать ни свет ни заря. Мы больше не будем мучиться. Мы победили в войне.

Из коляски послышался лепет Филиппа.

— Хочешь, понеси его? — предложила Лора.

— Очень хочу…

Она передала сына в руки переполненного любовью Толстяка, тот бережно прижал его к себе, и малыш положил свои ручонки на громадные щеки того, кто отчасти заменит ему отца.

Что с ними будет? Это уже неважно. Когда-нибудь демоны вернутся, они это знали. Ведь Человечество так легко забывает. Оно возведет для памяти монументы и статуи, оно доверит свою память камням. Камни не забывают, но их никто не слушает. И демоны вернутся. Но где-то всегда будут оставаться Люди.

— Что с нами будет? — спросил Толстяк.

— Это неважно, — ответила Лора, беря его за свободную руку.

— А я нашел себе невесту, — гордо объявил он.

Она улыбнулась.

— Ты лучший человек на свете.

Он покраснел.

— Ее зовут Саския… Это тоже боевое прозвище. Сегодня она сказала, что любит меня…

— Я тоже тебя люблю! — возмутилась Лора и поцеловала его в щеку долгим, крепким поцелуем. Так Толстяка еще никто не целовал. Он вздохнул от счастья — они обе его любят!

— Быть может, у нас с Саскией будут дети, — сказал он.

— Очень тебе этого желаю.

Они дошли до Сены и постояли, прижавшись друг к другу. Смотрели на реку, думали о будущей жизни. Те, кто не хотел больше любить, в конце концов полюбят снова, а те, кто хотел быть любимым, наверняка ими будут. Любить можно не раз. По-разному.

В те же минуты отец на улице Бак лежал на кровати сына, прижимая к себе чемодан. Он больше не проснется. Он выплакал последние слезы, горе уносило его. Не будет больше сына, не будет писем. Старик закрыл глаза и приготовился умереть.

Это был хороший день. Один из тех дней, когда жизнь хороша без особой причины. Высоко в небесах парили два силуэта: отец встретился со своим мальчиком. Наконец-то они поцеловали друг друга.

Эпилог

Декабрь 1955 года. Они все собрались в поместье в Сассексе.

Прошло время. В мае 1945 года закончилась война, в январе 1946 года было окончательно расформировано УСО.

Они стояли у фонтана и вспоминали. Время стирало многое: чем дальше, тем труднее становилось хранить все в памяти. И чтобы не забывать, они каждый год собирались вместе в один и тот же день, в одном и том же месте. И вспоминали Пэла, Фарона, Эме и всех, кто погиб на войне.

Они сидели в гостиной. Собрались все, с семьями: дети весело играли у огромного окна. Здесь царила радость.

Клод стал начальником отдела в Министерстве иностранных дел на набережной Орсе. Он был помолвлен. Иногда, если выдавалось свободное время, верил в Бога.

Кей так и не вернулся во Францию. Его взяли в Секретную разведывательную службу.