Дон Баррехо был достаточно знаком с этим регионом, а потому сразу же признал в этих гадких монстрах, жадно сосавших кровь, двух гигантских птицеядов; эти пауки, живущие в лесах Центральной Америки, не боятся, будучи голодными, нападать даже на спящих людей.

Острейшие когти этих гадких чудовищ уже проткнули плоть Мендосы и бывшего трактирщика из Сеговии, и пауки жадно высасывали кровь.

Дон Баррехо подскочил к ближайшему пауку, пинком скинул его с груди Де Гюсака и резким тычком драгинассы прикончил страшное насекомое. Другой паук, увидев печальный конец своего компаньона, попытался спастись на соседнем дереве, но он не успел убежать слишком высоко и был настигнут уколом драгинассы, рассекшей птицеяда надвое.

— Друзья!.. Друзья!.. — закричал грозный гасконец, тряся своих спутников. — Разве вы не заметили, что у вас высасывают кровь?

Мендоса первым открыл глаза и не мог удержать крика отвращения, увидев свою залитую кровью грудь.

— Меня убили!.. — закричал он.

— Да что ты! — успокоил его дон Баррехо. — Речь идет всего лишь об обычном кровопускании, сделанном пауками. Правда, если бы я запоздал с помощью, эти чудища высосали бы из тебя по меньшей мере пару фунтов.

— Я тоже весь в крови, — вскочил на ноги испуганный Де Гюсак.

— И я едва избежал подобной судьбы, потому что крупный вампир пытался застать меня врасплох во сне, — сказал дон Баррехо. — С этого момента мы больше не будем столь легкомысленны и не станем засыпать все вместе.

— Ты по меньшей мере убил этих чудищ? — спросил Мендоса.

— Я отомстил за твою кровь. Там, внизу, журчит ручеек; идите обмойтесь и приложите хлопок к ранам. Вот это дерево даст его вам в любом количестве.

— Было бы лучше, если бы этот торговец хлопком продавал фрукты, — сказал Де Гюсак. — Мы ведь умираем с голода.

— Вот так так!.. Я и забыл, что у вас вечно пустое брюхо, а мое пузо любезно заполнило не знаю уж какое гнусное месиво, слитое из настоящей олья подриды. Пока вы приводите себя в порядок, попробую поискать что-нибудь в лесу.

— Смотри не потеряйся! — пошутил Де Гюсак.

— Я пойду недалеко, друг. Мне очень хорошо известно, как легко заблудиться в этих девственных лесах.

Он насыпал немного пороха в ружье, опустил курок и отправился в лес, внимательно поглядывая то налево, то направо. Не прошел он и двухсот шагов, как услышал в гуще листвы скорбный меланхолический крик:

— Ай!..

Дон Баррехо остановился и огляделся.

— Кто это так жалуется? — удивился он. — Может быть, там лежит подранок? Он не сгодится на завтрак, клянусь тысячью чертовых хвостов!..

Крик повторился, он звучал дольше и стал душераздирающим. Похоже было, что кто-то жалуется.

Немного взволнованный гасконец хотел уже вернуться назад, но поднял глаза вверх, на ореховое дерево, и заметил зацепившуюся за ветку, спиной к земле, маленькую обезьянку с очень густой шерстью и головой, напоминающей скорее кошачью, чем голову четверорукого животного.

— Вот и завтрак!.. — обрадовался гасконец. — Не знаю, кто это, но убежден, что под такой шкуркой скрывается мясо, которое можно поджарить.

Он уже поднял аркебузу, потом отвернулся и, опустив ружье, забормотал:

— Но ведь оно не движется! Попробуем сэкономить заряд.