— Подавайте эту старую бутылку, — ответил командир дозора. — У нас еще будет время осмотреть ваш дом.

— Панчита, лампу! — крикнул гасконец. — И подай мою драгинассу, потому как вся эта история с пропадающими людьми немножко попортила мне кровь.

Он взял и лампу, и шпагу, тогда как офицер, воспользовавшись его отсутствием, принялся строить глазки прекрасной трактирщице. Дон Баррехо спустился по лестнице в глубокий и очень просторный погреб, занятый разными бочками и бочонками. Но, проходя за стойкой, хитрец прихватил с собой кучку скатертей. Едва он добрался до последней ступеньки, как к нему подошли Буттафуоко и Мендоса.

— Что там?.. — в один голос спросили оба авантюриста.

— Плохо, друзья. За этим Пфиффером наблюдали, и дозорные пришли узнать у меня, что с ним произошло.

— Надо, чтобы он исчез, — сказал Мендоса.

— Утопить его в бочке с хересом?

— Там, по меньшей мере, его не станут искать.

— Я придумал кое-что получше, — сказал гасконец.

— Что же?

— Хочу предложить вам нарядиться привидениями.

— Ты спятил, дон Баррехо?

— Говорю вам: если нам не удастся запугать этих полицейских, дела наши будут очень плохими, потому как они намерены провести тщательный обыск всего дома, включая погреб, чтобы отыскать этого проклятого Пфиффера.

— Что мы должны делать? — спросил Мендоса, которому понравилась идея стать пугалом.

— Я принес вам скатерти. Вы их накинете, когда офицер с алебардщиками спустятся сюда. В дальнем углу погреба валяется всякое старье; найдутся там и цепи. Изобразите призраков или чертей — увидите, что будет с дозором!

— Идешь наверх? — спросил Мендоса.

— Мне надо принести еще пару бутылок; они совсем закружат головы этим храбрецам. Через четверть часа начинайте шуметь. Я отвечаю за все.

— А если эти полицейские вовсе не верят в привидения? — спросил Буттафуоко.

— Tonnerre!.. Тогда нам придется сразиться с ними, и ни один из них не выберется из погреба живым, — ответил гасконец. — Свет я вам оставлю, но рекомендую погасить лампу, как только вы хорошо спрячете за бочками этого пьяного Пфиффера.

После своей короткой речи храбрый трактирщик занялся осмотром своей библиотеки, состоявшей из первоклассных бутылок (по крайней мере, он так утверждал), выбрал из них две штуки, показавшиеся ему наиболее почтенными, и поднялся по лестнице, забрав с собой шпагу.

Офицер в это время гладил подбородок прекрасной кастильянки. Дон Баррехо притворился, что ничего не видит, и направился к столу, пыхтя как тюлень.

— Пепито! — вскрикнула Панчита, притворившись испуганной. — Что с тобой?

— Не знаю, — ответил гасконец, ставя на стол две бутылки, — но после появления этого белобрысого человека в черном и после его таинственного исчезновения здесь кое-что произошло, и это меня глубоко взволновало, женушка.

Солдаты слегка побледнели, что, впрочем, никого бы не удивило в те времена, когда все верили в явления чертей, духов, ведьм и привидений.

— Что такое вы видели? — спросил офицер.

— Возможно, я обманываюсь, но могу поклясться, что заметил в дальнем углу погреба белую фигуру, которая танцевала возле моих бочек.

— Хотите напугать нас, трактирщик?

— Ни в коем случае, сеньор офицер. Разве вы не заметили, какой я бледный?

— А по-моему, вы такой же, как и прежде.

— Нет, просто у меня кожа на лице забронзовела от солнца, не так ли, Панчита?

— Совершенная правда, — ответила кастильянка, которая научилась во всем поддерживать мужа, не вникая в суть дела.