Оговоримся, что рассуждения о языке канарцев се­годня ведутся по-прежнему на уровне, весьма далеком от подлинно научного. Ведь до сих пор не создано сколь­ко-нибудь удовлетворительного описания языка, не со­ставлены словари, даже приблизительно отражающие лексический состав языка. Правда, французскому уче­ному Сабену Бертдо удалось в середине прошлого века собрать на основе хроник и других источников более ты­сячи слов древнего Канарского языка и составить глосса­рий (200 существительных, 38 числительных, 467 топони­мов и 242 имени собственных). Но этого явно не доста­точно.

Воспользовавшись накопленными данными, Д. Вель-фель провел сравнительное исследование некоторых слов, относящихся к религиозной терминологии, из языка ка­нарцев и берберов Северной Африки.

Слово akoran обозначало «высшее существо» на Гран-Канарии и Тенерифе. Иногда встречалось сло­во akoran, но это могло быть ошибкой, так как часто пу­тали берберо-канарский префикс — а — с материковым берберским — аl —. Все источники единодушно переда­ют значение этого слова как «бог», «высшее божество». Дж. Глэс, С. Бертло и А. Бассэ первыми идентифициро­вали его с шлухскими словами и словами жителей мес­течка Савия.

Слово mепсеу (menzеу) дошло до нас в различных вариациях и везде обозначало одно и то же — «пра­витель», без малейших ссылок на божественность. Дж. Эберкромби нашел для тепгеу параллель в бер­берском amenzu — «древнейший в семье». Полностью же совпадает с Канарской формой шлухское етепгау — «ранний», «раннеспелый», имеющее и значение «князь».

С редким единодушием все источники передают напи­сание и значение слова at-uhukanak (acahukanak) — «высший». Дж. Эберкромби выводит его из akanek у племени зенага — «властелин дождя». Но более прием­лемым кажется предположение знатока североафри­канских языков француза Правотелля, который нашел подходящее слово с соответствующим значением в диа­лекте сенеда.

Слово at-uhukaran — «великий» — Эберкромби срав­нивает с похожим словом на поддиалекте тайток ахаггарских туарегов, означающим «быть толстым, необъят­ным».

«Небо», «бог» — akoman, ataman у канарцев более всего соответствует слову «молния» у племени сус. Akoman напиминает слово катти в языке фула и сонинке, распространенных в странах Западной Африки, и, по всей видимости, является заимствованием у северных соседей... Подходит и индо-иранское слово asman — «не­бо», но это не подтверждается пока антропологически­ми и этнографическими данными.

Нужно сказать несколько слов об этнониме «гуанчи». Этнограф прошлого века Коста де Маседо называл «гуанчами» только жителей Тенерифе под тем предлогом, что «жители других островов резко отличаются друг от друга как в антропологическом, так и в языковом отно­шениях». Еще в 1629 году англичанин Николз писал, что жители острова Тенерифе называют себя «гуанчи» — guanche. Эспиноза, сам неоднократно бывавший на ост­рове, в своей работе, появившейся через 25 лет после ко­лонизации острова, назвал их guanches. (—S— суффикс множественного числа в испанском). Испанцы А. Галиндо, Нуньес де ла Пенья и Клавихо-Гомес также назы­вали жителей Тенерифе «гуанчами». Глэс отмечал, что жители Тенерифе называют европейцев chineche, а себя самих vincheni (последнее под влиянием испанского буд­то бы и превратился в guanches).

Впрочем, возможна и другая интерпретация. Vincheni в транскрипции Глэса скорее всего не что иное как guan-chinot. Guan этимологически восходит к берберскому wan, а берберское по аналогии с арабским испанцы часто пе­редавали на письме как gu.