— Ничего, — сказал Быков, стоя на четвереньках посреди салона малолитражки. — Конечно, три месяца уже прошло!

— Два с половиной, — бесстрастно уточнил Немчинов, обходя вокруг машины. — Открой мне.

Быков распахнул дверь.

— Что там сзади валяется?

— Газеты. — Быков взял с сиденья два номера «Вечернего города». — Ни адреса, ни фамилии… Еще на полу бутылка пивная лежит. Кстати, целая!

Немчинов навел камеру на панель приборов.

— Что в бардачке?

Быков дернул крышку ящика. Заклинило. Сел поудобнее и рванул еще раз. Крышка отвалилась, и на пол упала скомканная карта города, посыпались аудиокассеты, и наконец сверху шлепнулся розовый пластмассовый стаканчик.

— Дерьмо всякое, — сказал он, и тут взгляд зацепил что-то интересное. — Ствол, — произнес он без особого, впрочем, удивления. — Похоже, «макар».

Немчинов перестал снимать и положил камеру рядом с собой.

— Тащи все.

Быков аккуратно извлек ПМ и два милицейских удостоверения.

— Сидоров Максим Леонидович. — Он положил документы на колени. — Так… Браун Федор Ильич, оперуполномоченный криминальной милиции. Коммунист, наверное… Те самые.

— Странно, если бы здесь еще и другие были. Больше ничего интересного в бардачке не оказалось, и Быков захлопнул крышку. Немчинов снял крупным планом удостоверения и найденный пистолет, потом вылез из машины.

— Давай багажник.

Быков обошел «таврию» и откинул крышку багажника. Кроме минимума ремонтных инструментов и кучи тряпок, там ничего не нашлось. Немчинов прекратил съемку и отцепил от пояса радиотелефон.

— Далековато будет…

Пока он пытался дозвониться, Быков прошелся по гаражу, пиная ногами пустые консервные банки и пивные бутылки. Он ненавидел мокрую обувь, но никакой возможности переобуться или хотя бы просушить носки сейчас не было, и он косился на своего напарника, мысленно поторапливая его.

— Не отвечает, — пробормотал Немчинов, набирая другой номер. — Не хочешь пойти покурить? Черт, куда же они все подевались-то?

Он выждал минуту, разглядывая дырявую крышу и морщась от падающих на лицо дождевых капель, а потом отключил трубку и убрал в боковой карман куртки.

— Надо все с собой забирать.

Быков, поддев ногой очередную банку, остановился.

— Давай посмотрим дом, и обратно, — приказным тоном предложил Немчинов.

— Да, именно там он и сидит, — буркнул Быков.

Они добросовестно обшарили полуразвалившуюся лачугу, но результатов это не дало. Быков еще больше разорвал свой пиджак, чем окончательно испортил себе настроение. Он злился на собственную неловкость. В какой-то степени утешало, что Немчинов разбил фару на новеньком джипе фирмы.

Обратную дорогу они молчали. Пистолет и удостоверения покоились в тайнике, оборудованном в задней двери машины, и когда, на подъезде к городу, их несколько раз тормозили гаишники и омоновцы, никаких опасений это не вызывало.

Прежде чем направиться в офис на Ореховом острове, сдать находки и отчитаться о результате, они плотно перекусили в пиццерии недалеко от аэропорта. Выйдя на улицу, Быков закурил, с удивлением отметил, что сейчас сигарета доставляет ему истинное наслаждение, и подумал, что курить так никогда и не бросит.

Немчинов ждал его за рулем и размышлял о том, что продолжать это дело ему придется в одиночку и через неделю, самое большее — две, он улетит в столицу, чтобы продолжить поиски хозяина брошенной «таврии».