— Рылом не вышел. Так вот! Ты примерную схему расстановки городских группировок знаешь?

— Да, в школе проходили.

— Только выше двойки ты никогда ничего и не получал. Значит, первыми у нас идут «центровые». С большим-большим отрывом. Образно говоря, на пьедестале почета они занимают первое место, а ближайшие к ним располагаются только где-то на месте пятом-шестом, остальные ступеньки пустуют. И реальных конкурентов «центровым» на сегодняшний день не наблюдается. Следующие — «хабаровцы». Они тоже рвутся на вершину, но умеют ждать и трезво оценивать свои силы. Третьи — «смирновцы». После гибели Лешки Смирнова они неуклонно катятся вниз. Он слишком многое держал в своих руках и унес с собой; им не восстановиться, и они это понимают. По идее, через год-два от них даже названия не останется. Как это случилось, например, с «габаевскими». Еще ниже идут «новосибирские», «омские», «московские» и, пожалуй, «смоленские», а в самом низу болтается шушера вроде «боровичевских», «пресноводских» и прочих. Есть еще и азеры, контролируют несколько традиционных сфер. Есть Проводник, у него рак легких, больше двух месяцев он никак не протянет, так что в эти игры он уже не игрок. Юра Гаймаков с компанией сейчас активно треплет «смирновских», и поступает хитро, так, чтобы и остальные, ничего не делая и ничем не рискуя, могли отхватить что-нибудь. И все отхватывают. «Хабарики» понимают, что потом очередь дойдет до них, и готовятся. «Центровые», если начнется бой за второе место, вмешаются. Если только Гаймакову не удастся с ними договориться. Крутому большая война не нужна, он будет тянуть до последнего и на переговоры с Гаймаковым пойдет. «Хабарики» это хорошо понимают, но у них свои трудности. Группировкой руководят двое братьев, старший — умный, а младший — дурак. Он до сих пор, развлекаясь, по ночам трясет ларьки, дерется в кабаках и носится по городу с пушкой в кармане. Реальная власть на сегодняшний день в руках старшего, а популярностью пользуется именно младший, из-за дурного своего характера он давно бы сцепился с Гаймаковым, но старший смотрит на вещи реально…

Марголин замолчал.

Я решил, что пришло время высказать свое квалифицированное мнение, кашлянул и осторожно сказал:

— Значит, будет новый Большой передел? Марголин кивнул:

— Будет. И получается так, что, хотим мы того или нет, будем в него втянуты. Если бы вся проблема заключалась в самом Гаймакове, вопрос можно было бы решить. Но в будущую войну вложены колоссальные деньги, и потому она состоится. Гаймаков только ферзь. Где-то, за игровым полем, дожидается своего часа король. И где-то, еще дальше, сидит игрок, который всю эту комбинацию затеял.

Я посмотрел в окно. Жалюзи были раздвинуты, и я видел, как на деревья падает крупными хлопьями снег. Я поежился.

— В последнее время Гаймаков подмял под себя, — продолжал Марголин, — три мелкие охранные конторы. Одна из них занимается только охраной грузов, другая — только физической защитой, а вот третья интересует нас больше всего. Некий «Квадрат». До последнего времени такого названия никто и не слышал. Весь их штат состоял из двенадцати человек, еле-еле концы с концами сводили. А за последние три месяца круто приподнялись. Переехали в новое помещение в центре, стали давать рекламу, приличным транспортом обзавелись. И перехватили один наш контракт, крайне выгодный. Он готовился в полной тайне — насколько может быть тайной то, что известно больше чем одному. Некая производственная структура, которую долгое время опекали «смирновцы», изъявила желание встать под наше крыло. Надолго и на выгодных для нас условиях.