Девушка снова и снова повторяет себе, что у нее месячные. Вот откуда взялась кровь. Это примерно то же, что репетировать танец, раскладывая историю на отдельные шаги. А можно ли убедить в правдивости этой истории саму себя? Она подробно сочиняет в голове день, в котором парень не дождался ее у лотка с мороженым, а Лулу даже не думала идти за ней в лес.

Как только решение принято, все становится предельно простым. Рядом моет в раковине руки утомленная женщина, а трое ее детей прыгают вокруг и хватают ее за рукава. У ее ног стоит плетеная корзинка, из которой торчат слюнявчики, граноловые батончики, ведрышки, лопаточки, игрушки и солнцезащитный крем. Ди достает из кармана белый шлепанец и сует его женщине в сумку, где он сливается с царящим внутри беспорядком. Вернувшись домой, та решит, что случайно положила его вместе с вещами своих детей, и даже не подумает связать это происшествие с Лулу. Ди понимает: если бы его нашли у того камня в форме каноэ, к делу подключилась бы полиция, всякие там эксперты, и быстро установили бы, что там была Ди.

Перед тем как пойти обратно к родителям, она прячет гладкий, зеленый камешек в густых кустах, обрамляющих пляж.

Тыльной стороной ладони Ди вытирает рот и встает. Ей кажется, что сейчас она в другой части леса, где чаща темнее и гуще. Крестовник и плющ доходят ей до колен. Надо не забыть и дальше метить деревья. По лицу скользит огромный лист папоротника, и она нетерпеливо отбрасывает его в сторону. Ну почему в этих краях все должно быть таким ужасным и диким?

Впереди слышится напуганный, нервный топот ног. Где-то там бежит ребенок. «Лулу! – кричит она. – Стой!»

Сестренка смеется. Ди тоже улыбается. Хорошо, что ей весело. Ди не против еще немного поиграть в салочки.

Позже, когда у нее появилось время подумать, оттого, что она ни в чем не призналась, на нее мучительной болезнью обрушился ужас. «Сейчас уже поздно что-то говорить, – нашептал ей тогда тихий голос, – тебя посадят в тюрьму». А когда ушла мать и умер отец, рассказывать обо всем вообще больше не имело смысла – ее больше некому было прощать.

Ди поняла, что ей надо делать. Она должна найти того, кто забрал Лулу. Если ей это удастся, у нее появится шанс опять стать хорошим человеком. За такое дело можно ухватиться. Но замотанная Кэрен объявляла о непричастности к исчезновению Лулу все новых и новых фигурантов дела. Шли годы, со временем и перспективы следствия, и список подозреваемых сократились до минимума. Ди все больше охватывало отчаяние.

Она чуть было не опустила руки, но тут вышла на Теда.

По словам Кэрен, у него было алиби, однако Ди в это не верила – подозревала, что детектив пытается сбить ее со следа и таким образом предотвратить повторение орегонского инцидента. Девушка знала, что ей надо соблюдать осторожность. Она за ним понаблюдает и на этот раз, прежде чем действовать, получит доказательства. С другой стороны, Ди немного торопила события, и это тоже нужно признать.

До крайности ее довела годовщина. Каждый год 10 июля, день, когда пропала Лулу, превращается для нее в черную дыру. Ей только и остается, что бороться изо всех сил, чтобы ее не засосало во мрак. Порой она слишком слаба, чтобы сопротивляться. Именно так получилось в Орегоне. Утрата до сих пор не выпускает Ди из своих черных объятий, и за это кто-то должен заплатить.

Перед тем, как переехать сюда, она несколько дней следила за Тедом. И каждое утро в первых лучах рассветного солнца видела в проделанных в фанере отверстиях для подглядывания его глаза – он смотрел, как на двор садились птицы.