Тед

Могу точно сказать, что я жив, потому как отчетливо вижу на выложенном плиткой полу макаронину. После смерти может произойти многое, как хорошее, так и плохое, но спагетти на том свете точно никто не разбрасывает. Больничную койку мягкой не назовешь, стены обшарпаны, в воздухе витает аромат обеда. На меня смотрит какой-то человек. В его волосах цвета апельсинового сока играют блики света.

– Привет, – произносит он.

– А где женщина? – спрашиваю я. – Соседка. Она все звала какую-то девочку. Ей было совсем плохо.

Судя по виду, ее укусила в руку змея. Думаю, она воспользовалась отсасывателем из моего рюкзака, но ведь любой знает, что толку от них никакого. Я сам не знаю, зачем таскаю его с собой. Воспоминания в голове путаются, но с соседкой явно было что-то не так – как физически, так и морально.

– Когда я вас нашел, рядом с вами никого не было, – говорит он и внимательно смотрит на меня.

Я отвечаю ему таким же пристальным взглядом. Как вообще принято разговаривать с человеком, который спас тебе жизнь?

– Как вы меня обнаружили? – спрашиваю я.

– Кто-то пометил деревья желтой краской. Поскольку я работаю егерем в округе Кинг, мне это не понравилось, ведь она очень токсична. Я пошел по следу, чтобы это дело запретить. Моя собака унюхала кровь, пошла по следу и привела к вам.

Появляется врач, а человек с апельсиновыми волосами выходит в холл, за пределы слышимости. Доктор молод и утомлен.

– Вам, похоже, лучше. Давайте-ка посмотрим.

Каждое его движение размеренно и спокойно.

– Мне хотелось бы спросить вас по поводу тех таблеток, которые при вас нашли, – произносит он.

– Да-да, – отвечаю я, и на меня пеленой опускается тревога, – они мне нужны, благодаря им я сохраняю спокойствие.

– Видите ли, – говорит он, – лично я в этом не уверен. Вам их прописал врач?

– Ну да, и сам мне их дал у себя в кабинете.

– Не знаю, где их взял ваш доктор, но я бы на вашем месте их больше не принимал. Их прекратили выпускать лет десять назад. У них весьма значительные побочные эффекты. Галлюцинации, потеря памяти. Частый побочный эффект – лишний вес. Поэтому я был бы рад предложить вам альтернативу.

– Да? Но я не смогу позволить себе что-то другое.

Он вздыхает и садится на койку, хотя я доподлинно знаю, что это не положено. Мамочка сейчас бы расстроилась. Но поскольку доктор выглядит измотанным, я ничего не говорю.

– Это сложно, – продолжает он, – и средств не хватает, и фондов. Но я все равно принесу вам анкету. Возможно, вам полагаются какие-то льготы.

Потом неуверенно добавляет:

– Меня беспокоят не только таблетки. У вас на спине, на руках и ногах множество шрамов от ожогов. Кроме того, на теле немало рубцов от швов. Обычно это свидетельствует о множественном хирургическом вмешательстве в детстве, но в вашей медицинской карте ничего об этом нет. Из нее следует, что вы вообще никогда не обращались к врачу.

Он внимательно смотрит на меня и говорит:

– Все это надо кому-то показать. Чтобы с вами больше так не обращались.

Мне даже в голову никогда не приходило, что Мамочку могли бы остановить. Я на миг задумываюсь и говорю:

– Не думаю, что это возможно.

Но мне приятно, что ему не все равно.

– Я могу направить вас к специалисту, способному в подробностях изучить историю вашей болезни. Вы сможете рассказать обо всем… что с вами произошло. Это никогда не поздно.