— …потому что я, понимаешь ли, дочь Судьи-администратора, а ты… да как только можешь ты, обыкновенная, невыносимая девчонка, дочь какого-то ничтожного… обыкновенного и ничтожного…

Малышка в отчаянии залилась слезами.

— Ты толстая, уродливая и глупая. И в придачу ничтожная. Ничтожная. А мой отец, видишь ли, мой отец — это тот, кто…

Что за невыносимо глупая курица! Да сколько ей лет? Два с половиной, что ли? И что значило «ничтожный»? Оскорбление? Не говоря уж о том, что качели — для малышей, а барышня вполне могла стать невестой, хотя и оказалась настоящей гиеной. Йорш почувствовал неимоверное желание защитить младшую девочку, но у него и так было проблем по уши, и не стоило их приумножать.

Это дочь Судьи-администратора? Ещё одна причина, чтобы исчезнуть из этого сада. По ту сторону стены всё ещё слышались вопли, в которых звучало слово «эльф». Йорш прикинул, что если северная стена, через которую он только что перелез, граничила с главной улицей, то противоположная, южная, должна выходить на реку. Слишком поздно: тяжёлые ворота отворились, и десятки воинов ввалились внутрь. Девочка с громкими криками ужаса со всех ног бросилась к покрытому розами зданию в конце сада. Кстати, розы, как и глицинии, вовсю цвели. Йорш же подумал, что теперь малышка может спокойно наслаждаться качелями.

Нужно было пересечь весь сад. Йорш снова забрался на стену и попытался передвигаться по верху, но тут нога его застряла в запутанных стеблях глициний, и он грохнулся вниз, вернувшись в исходную точку — на главную улицу. Воинов здесь стало меньше, почти все они рыскали по саду, зато вшивых мальчишек прибавилось. Камни полетели один за другим. Всё чаще они попадали в цель — со лба Йорша потекла кровь, пачкая белоснежное одеяние. Он попытался бежать. Бежать, как это делают эльфы, представляя, что он — орёл, взмывающий в небеса. Ему почти удалось оторваться от преследователей, как вдруг Йорш споткнулся о подол платья и шлёпнулся на землю. Он сумел подняться и дотащился до окраин города, где хижины в окружении редких каперсов и чахлого винограда с жалкими гроздями нависали одна над другой и вместе напоминали гигантский муравейник. Хижины были сделаны из глины и древесной коры, грязь покрывала улицы, пересекающиеся сточными канавами и лужами грязной воды, в которых отражались небо и белизна облаков. Брошенные дети кувыркались в грязи вместе с бродячими собаками, дерясь с ними из-за капустных кочерыжек или огрызков яблок. Никто из них не отвлёкся, чтобы поиздеваться над эльфом или броситься ему вслед. Йорш бежал через тесные улочки, где едва можно было протиснуться человеку, карабкался вверх по кривым лестницам. Никто из жалких обитателей этого места, попавшихся ему по пути — сгорбленная старушка, хромой парень с грубым костылём и женщина с ребёнком на руках, — не сделал ни шагу, чтобы задержать его, наоборот, они старались распластаться по стенам, чтобы не мешать ему, зато препятствовали преследовавшим его воинам. Йорш догадался, что причиной такого расположения была солидарность с любым, кто был на ножах с правосудием Судьи-администратора. Йоршу удалось оторваться от преследователей настолько, что он смог выбежать на обрыв над излучиной реки. Оттуда он увидел Эрброу. И дракон увидел его.

Всё вдруг стало зелёным. Триумфальные возгласы догонявших сменились криками ужаса. Эрброу Младший летел на помощь. Дракон приземлился, раздался рёв, и язык пламени прорезал воздух. Обрыв был достаточно велик, чтобы дракон мог приземлиться, и Йорш вскочил на спину Эрброу.