Когда Эрброу летел высоко, им не нужно было следовать изгибам реки, дракон летел напрямик, быстро преодолевая огромные расстояния. Йорш вспомнил долгую и изнурительную дорогу пешком, которую прошёл ребёнком. Изнурительную — это так, к слову: когда он уставал, Монсер брал его на руки, но длинной дорога была точно. Они подлетели к Далигару ещё до рассвета. Крепостные стены с их остроконечными, как иглы дикобраза, кольями круто поднимались вверх, и тень их падала на воду реки, блестевшую золотистыми искрами в утреннем свете. Башен, зубцов и бойниц в стенах было гораздо больше, чем помнил Йорш.

Эрброу плавно спланировал на небольшую поляну, покрытую травой и трилистником и укрытую среди огромных каштанов. Предсказание было начертано в южной части города, противоположной главным воротам с подъёмным мостом. План был простым: дракон оставался в укрытии, в тени, почти незаметный в неярком свете низкого ещё утреннего солнца, а Йорш должен был проникнуть внутрь и смешаться с толпой… Правда, сначала эльфу нужно было миновать часовых перед подъёмным мостом, часовых на подъёмном мосту, часовых после подъёмного моста и часовых, патрулирующих улицы. Йоршу необходимо было добраться до южной стены старинного Дворца правосудия и прочесть древнее предсказание.

Йорш с напускным равнодушием подошёл к подъёмному мосту. Одна из оборок белого одеяния покрывала его голову как капюшон, пряча остроконечные уши и слишком светлые волосы. Сердце выскакивало у него из груди. Долгие годы он провёл в уединённой библиотеке на вершине горы в компании одного дракона. Лишь присутствие человеческих созданий поблизости тревожило его. К этому чувству примешивались страх нападения, надежда на благоприятное предсказание, воспоминание о Монсере и Сайре, которое, как клещами, тоскливо сжимало его сердце. Оставалось только несколько шагов до ворот, как вдруг, неизвестно каким образом, его узнали. Люди у моста прекратили свои занятия: тот, кто беззаботно болтал, умолк; тот, кто переходил через мост, остановился; двое бродячих торговцев яблоками и капустой на полуслове прервали расхваливания товара и повернулись в его сторону. Никто не произнёс слова «эльф». Все попросту покатились от хохота. Откуда ни возьмись, показалась банда мальчишек-оборванцев под предводительством вожака с непомерно лопоухими ушами, и маленькие бандиты принялись глумиться над ним. Они галдели все разом, и Йорш не понял ни единого слова, но слова «эльф» так и не услышал. Почему же они к нему пристали?

Пролетело несколько камней, но ни один в него не попал: сосредотачиваясь на траектории полёта камня, Йоршу удавалось избежать столкновения. После первого испуга он понял технику и уворачивался от камней играючи. Потом одному из часовых надоело это развлечение, и он хриплыми криками прекратил бросание камней и вновь установил тишину. Это был высокий, худой мужчина с седоватой бородой. Он повернулся к Йоршу и сделал ему знак следовать за ним, наверное, чтобы спросить указаний у начальства. Юноша вошёл в город вслед за воином, и это спасло его от возможного нападения. После заключения в библиотеке Далигар показался ему огромным и, как в детстве, оглушил его. Вокруг возвышались громадные здания со старинными колоннами и большими арками, которые переплетались, превращая видимые кусочки неба в странные геометрические фигуры. Многие из арок развалились, своды некоторых были совсем разрушены. В древних дворцах размещались лазареты и убогие рынки с покосившимися прилавками, перед которыми выстраивались аккуратные очереди за кочаном капусты или парой яблок. Стояло невыносимое зловоние: аромат огромных цветов жасмина, свисавших с полуразваленных стен, смешивался с каким-то застойным, гнилым запахом. Йорш удивился, что жасмин ещё цвёл в конце осени.

Он узнал булыжную мостовую и выкрашенные в пастельные тона фасады домов с остроконечными крышами и полосатыми ставнями. Тёмно-красные диагональные полосы образовывали рисунок в форме ромба, когда ставни закрывались.