Свернув налево у Лаурель-каньон, он покатил по дороге, ведущей в гору. У Малхолланд следовало повернуть направо. Дожидаясь, когда загорится красный свет, перекрывавший движение слева, он посмотрел в этом направлении и увидел койота, который вышел из кустов, росших по краям оврага, и озирал перекресток. Других машин здесь в этот момент не было, и койота видел один только Босх.

Зверь был худым, потрепанным и облезлым. Видимо, борьба за выживание в пригородных холмах стоила ему немалых усилий. Поднимавшийся из оврага туман преломлял уличное освещение, и койота заливало призрачным голубоватым светом.

Некоторое время животное, казалось, внимательно рассматривало машину Босха; в его глазах отражались алые огни стоп-сигнала. На мгновение Босху показалось, что койот смотрит прямо на него. Потом зверь повернулся и скрылся в клубах поднимавшейся из оврага голубоватой мглы.

Сзади послышался звук клаксона, и Босх понял, что ему давно уже пора поворачивать. Махнув водителю рукой, он свернул на Малхолланд, проехал еще немного и, остановившись у обочины, выбрался из машины.

Вечер был прохладный, и Босх, направляясь через перекресток к тому месту, где он видел койота, почувствовал легкий озноб. Он и сам не знал, какого черта туда поперся, но счел это вполне естественным и нормальным. Видимо, ему просто захотелось взглянуть на животное еще раз. Он остановился на краю оврага и вгляделся в сгустившуюся внизу темноту. Со всех сторон его голубоватой стеной окружал туман. Мимо проехала машина. Когда звук мотора затих в отдалении, Босх прислушался и еще раз осмотрел темное пространство оврага. Но ничего не услышал и не увидел. Койот исчез. Босх повернулся и направился к своей машине. Проехав от Малхолланд к повороту на улицу Вудро Вильсона, он припарковал машину и пошел домой.

Позже, выпив еще несколько порций виски с пивом, Босх улегся в постель и закурил последнюю за день сигарету. Он не выключил свет, но мысли к нему приходили все больше мрачные и пессимистические. Выпуская вверх дым и глядя в потолок, он вспоминал увиденного им голубого койота и женщину с «неподсудным» лицом, пока оба эти образа, да и его самого, не поглотила тьма.

8

Босх спал мало и плохо и поднялся еще до восхода солнца. Сигарета, которую он вчера курил перед сном, едва не стала последней в его жизни. Он заснул, держа ее в руке, и вскочил среди ночи от пронзительной боли в обожженных пальцах. Забинтовав ожоги, он попытался было заснуть снова, но так и не смог. Пульсирующая боль в пальцах напомнила ему, сколько раз он расследовал смерть пьяниц, заснувших с горящей сигаретой в руке и погибших в пламени. А еще он думал о том, как отреагирует на подобное происшествие Кармен Хинойос. Ведь, с ее точки зрения, это был очередной симптом саморазрушения.

Когда в комнату просочился блеклый утренний свет, он понял, что заснуть уже не удастся, и встал с постели. Поставив на газ кофейник, Босх отправился в ванную и заново перебинтовал пальцы. Заклеивая марлю полоской пластыря, он посмотрел на себя в зеркало и заметил набрякшие мешки под глазами.

— Вот черт! — пробормотал он. — Что это со мной происходит?

Черный кофе он пил на веранде, поглядывая на просыпающийся город. Подул прохладный бриз и принес с собой запах эвкалиптов из долины. Дорогу внизу затянуло плотной пеленой пришедшего с моря тумана, сквозь который проступали темные силуэты гор. Босх наблюдал за рождением утра, завороженный разворачивавшимся перед ним величественным зрелищем.

Вернувшись в кухню, чтобы налить себе вторую чашку кофе, Босх увидел мигающий алый глазок автоответчика. Оказывается, за время его отсутствия на автоответчик поступили два сообщения, а он вчера вечером и не заметил. Подойдя к аппарату, он перемотал пленку и нажал на кнопку «Воспроизведение».

— Босх, звонит лейтенант Паундс. Время: вторник, пятнадцать тридцать пять.