Муса по-прежнему находился в коридоре гостиницы «Россия». Он сидел на полу, прислоненный спиной к стене.

«Ну я и влип! — было первой мыслью, пришедшей ему в голову. — Теперь не отвертеться…»

— Ага, очнулся, — сказал белобрысый омоновец, заметав, что Муса открыл глаза.

Снова ткнув кусок ваты ему в нос, он добавил:

— На, сам держи.

Дверь в комнату Рустама была широко открыта, и из нее доносились разговоры, то и дело входили и выходили люди, вспыхивала фотовспышка. Видимо, за дело уже взялась следственная бригада.

— Давай его сюда! — послышалось из комнаты, и омоновец схватил Мусу за рукав:

— Слышь? Это тебя.

Идти было очень больно. Они явно не ограничились несколькими ударами. Тело ломило так, будто оно только что побывало под гусеницами танка. К тому же омоновец подталкивал его дулом автомата, тыкая в самые больные места.

В комнате находилось шесть человек. Эксперты снимали отпечатки пальцев с дверных ручек, стаканов, подоконника. Остальные сидели за столом и рассматривали содержимое чемодана Рустама и сумочки убитой. По комнате расхаживал следователь, который, завидев Мусу, жестом пригласил его сесть на диван, а сам опустился в кресло:

— Фамилия?

— Мажидов.

Следователь многозначительно переглянулся с приведшим его омоновцем.

— Кем приходишься покойному?

Муса повертел саднившей шеей и произнес:

— Прошу обращаться ко мне на «вы».

Следователь мерзко усмехнулся, встал и неожиданно ударил Мусу по носу.

— Ты смотри, этот педераст будет мне указывать, что делать.

Кое-как остановив хлынувшую из носа кровь, Муса, сам удивляясь неизвестно откуда взявшейся смелости, медленно проговорил:

— Кроме тебя, я здесь педерастов не вижу.

Надо сказать, следователь тоже был ошарашен выступлением Мусы и поэтому, остановив жестом омоновца, который хотел уже добавить Мусе, продолжил:

— Отвечай на вопросы! Кем приходишься покойному?

— Братом.

— Родным?

— Да.

— Прописка есть?

Муса молча достал свой паспорт и протянул его следователю.

Тот, внимательно изучив штамп, вполголоса заметил:

— Понаехали, сволочи, — и вернул паспорт Мусе. — Когда Мажидов приехал в Москву?

— Несколько дней назад.

— Цель его приезда в Москву?

Муса молчал. Пока следователь снова собирался задать ему тот же вопрос, он лихорадочно соображал:

«Кто мог убить Рустама? Конечно, тот вчерашний человек. Как его зовут? Аничкин, кажется. Сказать им об этом? Нет. Тот может рассказать обо всем, и тогда меня обвинят в торговле оружием…»

— Цель его приезда? — уже громче спросил следователь.

— Не знаю… Погостить приехал.

— Заместитель Дудаева приезжает в Москву погостить в самый разгар войны? Ты мне давай тут зубы не заговаривай! Отвечай!

«Рустам общался еще с каким-то генералом. Он еще говорил, что «это наш благодетель» и «единственный честный среди русских». Его фамилия, кажется, Петров. Генерал Петров из ФСБ».

— Я хочу поговорить с генералом Петровым из ФСБ.

Следователь засмеялся:

— А может быть, тебе сюда самого Коржакова доставить? Чего мелочиться?

Муса посмотрел ему прямо в глаза.

— Я хочу видеть генерала Петрова.

— Отвечай на вопросы!

— Я не буду отвечать, пока мне не дадут возможности поговорить с генералом Петровым.