Я потер лоб, через несколько минут стал дышать ровнее. Ну хорошо, опять выбросил деньги на ветер, но дальше так не пойдет! Нужно как можно скорее поговорить с Мегельбахом об издержках.

Я достал лист, который вырвал из блокнота. На нем была сеть прямых — нет, едва заметно изогнутых линий, протянувшихся из нижних углов листа и создававших за счет точно рассчитанного множества просветов очертания человеческой фигуры. Или нет? Неужели я ее потерял? Нет, опять нашел! Нет, снова потерял. Линии были проведены уверенной рукой, технически безупречные, плавные. Неужели слепой мог так рисовать? Или это кто-то, кто до него занимал этот номер, и все не более чем совпадение? Нужно будет показать рисунок Коменеву, мне одному не разобраться. Я сложил листок, убрал его в карман и удивился, а почему, собственно, я ее отпустил. Позвонил Мегельбаху.

— Я очень рад, само собой, — сказал он, — но как там у тебя продвигается дело?

— Замечательно, — ответил я, — лучше, чем я ожидал, старик мне уже такого нарассказал, я и не надеялся ничего подобного услышать, это будет сенсация, обещаю, но подробностей пока не выдам. Но знаешь, тут возникли непредвиденные расходы, и…

В этот момент мой голос поглотило шипение.

— Расходы, — повторил я, — расходы…

— Очень плохо слышно, — прокричал Мегельбах, — перезвони попозже!

— Я не могу ждать, — взмолился я, — мне срочно нужно…

— Ты не вовремя, идет совещание, не понимаю, почему секретарша нас вообще соединила…

— Речь идет о такой мелочи, — вставил я, — всего о…

— Удачи, — воскликнул Мегельбах, — желаю удачи, уверен, это будет грандиозный проект.

Тут он положил трубку. Я позвонил еще раз, теперь уже ответила секретарша:

— Очень сожалею, господина Мегельбаха нет в офисе.

— Да быть не может, я же только что с ним…

— Не хотите ли что-то передать? — язвительно спросила она.

— Перезвоню попозже.

Я отправился к Каминскому. В дверь к нему как раз стучался вспотевший официант с подносом в руках.

— Это еще что такое? — возмутился я. — Никто ничего не заказывал.

Официант облизнул губы и злобно взглянул на меня. На лбу у него виднелись капли пота.

— Заказывали, в номер триста четыре. Только что звонили. Первое, второе и третье, всего по две порции. Вообще-то в номер у нас ничего не доставляют, но он сказал, что доплатит.

— Ну наконец-то! — воскликнул Каминский из-за двери. — Несите сюда, вы должны нарезать мне мясо! Вам придется подождать, Цёльнер!

Я повернулся и побрел к себе в номер.

Когда я вошел, звонил телефон. Наверняка Мегельбах, решил я, хочет попросить извинения. Я снял трубку, но услышал только долгие гудки, — я ошибся, звонили по мобильному телефону.

— Где вы? — крикнула Мириам. — Он у вас?

Я отключил телефон.

Раздался еще один звонок. Я взял трубку, отложил ее, подумал. Глубоко вдохнул и поднес ее к уху.

— Алло! — начал я. — Как дела? Откуда у вас мой номер? Обещаю вам…

Больше я не сумел вставить ни слова. Медленно ходил туда-сюда, подошел к окну, постоял, прижавшись лбом к стеклу. Опустил телефон и выдохнул: стекло слегка затуманилось. Снова поднял аппарат к уху.

— Вы что, хотите выставить себя на посмешище? — сказал я. — Никто его не похищал! Да он прекрасно себя чувствует, мы просто путешествуем вместе.