К четвертой четверти лужи стояли по всему полю, и игра превратилась в драку на линии схватки. Во время второй попытки, имея в запасе два ярда, Рик сделал обманное движение, будто собирался отдать мяч Франко, затем — Джанкарло, замыкающему нападение третьего состава, а сам бросил вышедшему вперед Фабрицио, и тот пробежал двадцать ярдов без всяких помех. После двух удачных взятий зачетной зоны противника Сэм при каждом розыгрыше давал указание блокировать квотербека «Гладиаторов», и те ни в одной серии из четырех попыток не продвинули мяч и на десять ярдов вперед. За всю игру максимум наскребли пять.

Рик простился с Ливви в воскресенье вечером на вокзале и смотрел вслед уходящему «Евростару» одновременно с грустью и облегчением. До этого он едва ли сознавал степень своего одиночества. Прекрасно понимал, что ему не хватает женского общества, но Ливви заставила его снова почувствовать себя студентом. И с ней было не просто. Она требовала внимания и обладала гиперактивностью. А ему иногда требовался отдых.

В воскресенье вечером пришла электронная почта от матери:

«Дорогой Рикки! Твой отец все-таки решил не ехать в Италию. Он сердит на тебя из-за твоей выходки в Кливленде. С нас хватило той игры, а теперь журналисты и вовсе обнаглели — постоянно спрашивают, как ты избил человека. Я презираю этих людей и начинаю понимать, почему ты ударил того несчастного в Кливленде. Но коль скоро ты был в Штатах, мог бы задержаться и заглянуть хотя бы поздороваться. Мы не видели тебя с Рождества. Я бы приехала одна, но боюсь, что обострится мой дивертикулез. Уж лучше посижу дома. Обещай, что появишься через месяц. Неужели тебя в самом деле намерены арестовать? Любящая тебя мама».

Мать относилась к своему дивертикулезу как к активному вулкану, дремлющему в ее кишке, но готовому к извержению, если она вознамерится сделать то, чего ей не хочется. Пять лет назад они с Рэндаллом совершили ошибку — отправились с группой пенсионеров в Испанию и до сих пор ворчат по поводу того, сколько им пришлось заплатить, каким трудным оказался перелет и до чего грубы и потрясающе невежественны неспособные изъясняться по-английски европейцы.

Рику вовсе не хотелось, чтобы родители приезжали в Италию.

Электронная почта матери:

«Дорогая мама! Мне очень жаль, что вы не можете прилететь ко мне, но должен сказать, что погода здесь стоит ужасная. Меня не арестуют — мои адвокаты занимаются этим вопросом — недоразумением, не более того. Передай отцу, чтобы не волновался: все будет хорошо. Жизнь здесь прекрасная, но я скучаю по дому. Любящий тебя Рик».

Воскресная электронная почта от Арни:

«Дорогой придурок! Адвокат в Кливленде пытается договориться, что если ты признаешь себя виновным, то дело ограничится порицанием. Но если ты признаешь себя виновным, Крей может этим воспользоваться и предъявить гражданский иск. Он утверждает, будто у него сломана челюсть, и кричит на всех углах о гражданском иске. Не сомневаюсь, что в Кливленде все его к этому подстрекают. Как тебе перспектива предстать перед судом присяжных? Будь уверен: в Кливленде тебе за драку присудят смертную казнь, а Крею в качестве компенсации — миллиард долларов. Я вожусь со всем этим, хотя не знаю почему.

Рэт вчера обругал меня в последний раз. Надеюсь, что в последний. Тиффани родила ребенка смешанной расы, так что в этом смысле ты вне опасности.

Я в настоящее время, являясь твоим агентом, официально теряю деньги. Просто хочу, чтобы ты об этом знал».