Там есть возвышенный курган;

         На нем священный истукан,

         Изображая бога битв,

         Белеет издали. Предмет

         Благодарений и молитв,

         Стоит он здесь уж много лет;

         Но лишь недавно князь пред ним

         Склонен с почтением немым.

         Толпой варягов окружен,

         На жертву предлагает он

         Добычу счастливой войны.

         Песнь раздалася в честь богов;

         И груды пышные даров

         На холм святой положены!..

         Рассыпались толпы людей;

         Зажглися пни, и пир шумит,

         И Рурик весело сидит

         Между седых своих вождей!..

         Но что за крик? откуда он?

         Кто этот воин молодой?

         Кто Рурика зовет на бой?

         Кто для погибели рожден?..

         В своем заржавом шишаке

         Предстал Вадим – булат в руке,

         Как змеи кудри на плечах,

         Отчаянье и месть в очах.

         «Варяг! – сказал он, – выходи!

         Свободное в моей груди

         Трепещет сердце… испытай,

         Сверши злодейство до конца;

         Паденье одного бойца

         Не может погубить мой край:

         И так уж он у ног чужих,

         Забыв победы дней былых!..

         Новогородцы! обо мне

         Не плачьте… я родной стране

         И жизнь и счастие принес…

         Не требует свобода слез!»

         И он мечом своим взмахнул, —

         И меч как молния сверкнул;

         И речь все души потрясла,

         Но пробудить их не могла!..

         Вскочил надменный буйный князь

         И мрачно также вынул меч,

         Известный в буре грозных сеч;

         Вскочил – и битва началась.