Он изучал обстановку и пытался продумать, что бы такого сообщить этой акуле, чтобы тот отпустил его обратно на башню. Тогда Лаки донес бы старым хренам, что ничего не узнал, и пусть его закинут обратно в карцер, если им не понравится его ответ. Похоже, там было самое безопасное место, зря он так брыкался. Лаки так задумался, что даже не заметил, как его схватили за ворот и поволокли по извилистым коридорам бункера. Тащил один из «бульдогов» – силовик с металлической челюстью. Их Лаки еще с детства помнил: они сторожили камеры с детьми.

Спрашивать о чем-либо не стоило. Так его выволокли в большой зал с клетками и фактически швырнули в угол.

– Жди, тварь, – глухо разнеслось сквозь металлические жвала.

Лаки огляделся. Входы и выходы охранялись другими «бульдогами». В клетках сидели грязные выходцы подземных уровней, похоже, пойманные бродяги с тракта, а ныне – рабы Собачников. Они выли, трясли прутья, шептались на разных наречиях, которые Лаки даже не слышал.

Ох, многое позабылось о реальности за эти годы…

– Эй, кудлатый! – шепнул кто-то совсем рядом, и он боязливо скосил глаза в сторону голоса.

За прутьями ближайшей клетки оказалась Рика, и это чуть его взбодрило.

– Здесь только так интегрируют, – обнадежил ее он, имея в виду клетку.

Ее происходящее, судя по всему, не особо пугало. На него уставился уже знакомый давящий взгляд, выдающий хорошо спрятанную властность ее натуры.

– Я слышала, что ты плел им, когда тебя утащили от нас. Ты, значит, работал все это время на Синишу?

– Ага, – отозвался он, невидяще глядя вперед. – И теперь надо ему что-то сказать. Что-то стоящее, понимаешь? Смешно, что вашим от меня то же самое надо, по сути…

Последняя фраза вылетела случайно, но Лаки уже был не в силах себя контролировать. Самому бы понять, на чьей он стороне…

Их глаза встретились, и за эту минуту молчания оба выяснили друг о друге очень многое.

– Что тебе велели сделать вавилоняне? – еле слышно спросила она.

– Узнать, что у него за оружие, – пожал он плечами. – А я тут брякнул, что верхи, типа, тоже что-то мутят. Типа, есть у них какая-то тайна, которую могут обернуть против него, но, Рика, я ума не приложу, что врать дальше! Я и так уже запутался в лапше, которую развешал…

Она прильнула к прутьям так близко, будто намеревалась просочиться наружу. На Лаки уставились жгущие глаза, в которых затлело что-то опасное.

– Скажи Синише, что я их тайна. Я внучка убитого Руфуса Гора, мое имя Бланш. У меня все грязные секреты Вавилона. Я ключ для Синиши, поэтому ты меня привел сюда. Понял?

– Еще бы нет, – нервно хихикнул Лаки. – А ты точно такая крутая? Вдруг мне потом голову оторвут за очередное заливное?

– Не оторвут, – процедила она. – Такие, как ты, еще всех переживут.

Под это оптимистичное пророчество очередной «бульдог», пришедший по его душу, вцепился ему в шкирку и поволок прочь.

Секторы Ада. Шкурня

Бункер исподволь менялся. Металл сменился влажными пещерными стенами, которые, казалось, дышали как живые, а вокруг зажурчали арыки с ржавой водой. Земля подрагивала неизвестно от чего, и Лаки точно шел вглубь дрожащей от голода пасти. Последние шлюзы раздвинулись с ржавым скрежетом, и они оказались в просторной пещере. Спиной к ним стоял огромный, кожистый трон. На стенах висели странные высушенные силуэты, и, приглядевшись, Лаки чуть не огреб очередной удар. Это были «уроды», так называли мутантов, населявших пустые туннели и поверхность. Сейчас они напоминали вязанку сухофруктов и служили декоративным целям.