Описание третьего, и последнего, посетителя не говорило абсолютно ничего. У него была длинная черная борода, и капельдинер успел заметить, что он не снял пальто. Оставшись в ложе всего на каких-то пять минут, он сейчас же вышел опять, взял шляпу, дал щедро на чай и спокойно ушел.

— Не слышали ли вы какого-нибудь подозрительного шума? — осведомился сыщик.

— Нет, сэр, ровно ничего.

— Ни спора, ни криков — ничего решительно?

Ник обратился к своему помощнику Дику, который дотронулся до трупа и заявил, что он еще совершенно теплый.

— Да, полчаса тому назад она, очевидно, была еще жива, — задумчиво сказал он.

— Не заметили ли вы чего-нибудь странного во взгляде этого посетителя? — быстро спросил Ник капельдинера.

— Он был в синих очках, — ответил Гаррисон, — но все-таки мне показалось, что глаза у него темные и жгучие.

— Что я говорил! — живо воскликнул Дик. — Глаза Каррутера не могут не обратить на себя внимания… хотя, — сказал он, пожимая плечами, — значит, король преступников был здесь, в ложе… но зачем погибла эта женщина, к которой он был так страстно привязан?

— Тут возможны два решения, — задумчиво заметил Ник Картер, — либо она отчаялась во всякой возможности бегства и сама наложила на себя руки, либо Морис Каррутер отделался от нее так же, как это сделал недавно со своим другом, директором банка…

— Ты думаешь, эта Инес стояла ему поперек дороги… она мешала его плану бегства?

— Кто его знает, — сказал Ник, пожимая плечами. — Морис Каррутер, не стесняясь, перешагнет через любой труп, если дело идет о спасении его подлой жизни… — он остановился, потому что в коридоре послышались шаги, и в ложу вошел призванный Риддером врач.

После короткого объяснения со стороны сыщиков, врач подошел к трупу и приступил к его обследованию.

— Смерть наступила не раньше чем час назад, — заявил он. Затем, подняв с пола кинжал, он внимательно осмотрел его. — Этим кинжалом леди лишила себя жизни? — спросил он с удивлением.

— По всей вероятности, — ответил Ник. — Мы нашли его здесь, на полу, около самого трупа.

Врач приказал перевернуть тело таким образом, чтобы лампа осветила лицо. Присутствующие невольно вскрикнули от ужаса: гордое, прекрасное лицо покойницы было обезображено до неузнаваемости — оно было покрыто грязно-бурыми пятнами, а крепко стиснутые губы почернели.

Врач продолжал тщательное обследование трупа. Раскрыв на груди платье, он внимательно осмотрел края раны.

— Знаете ли, — сказал он, — эта леди погибла не столько от удара кинжалом, сколько от страшного отравления. На кончике кинжала яд, мистер Картер, — обратился он к великому сыщику, — будьте осторожны. Малейшая царапина обречет вас на верную смерть.

— Хорошо, доктор, — ответил Ник. — Но скажите, леди сама лишила себя жизни? Можете ли вы это установить?

— Нет, конечно же, нет, тут не может быть и речи о самоубийстве. Рана расположена под прямым углом от плеча к грудной впадине; такого удара самому себе не нанесешь, тем более в лежачем положении; между тем если бы леди сама наложила на себя руки, то она должна была уже лежать, так как этот яд действует почти мгновенно. Это кураре — ужасный яд, употребляемый дикими индейцами; он, проникая в тело вместе со стрелой, мгновенно вызывает судорожный паралич всего организма. Значит, если бы леди зарезалась сама, то кинжал уже более не мог бы выпасть у нее из рук; мускулы мгновенно сократились бы, и рука еще крепче сжала бы нож.

— Да, я понимаю, — сказал Ник Картер, лицо которого приняло еще более серьезное выражение.