Слегин встает, чтобы выключить свет. За окном уже светло.

– Кончилось? – переспрашивает он, двигая широкими плечами в качестве разминки. – Ты веришь, что это  когда нибудь закончится?

– А ты – нет? – вяло интересуюсь я. – Думаешь, мы никогда не доберемся до гнезда этих гадов?

Слегин опять вздыхает – еще более тяжко. Потом возвращается на свое рабочее место и вытягивает из мятой пачки сигарету. Прикуривает от спички – почему то он не любит пользоваться зажигалками, – но вместо того, чтобы бросить спичку в переполненную окурками пепельницу, некоторое время держит ее перед глазами, всматриваясь в слабое пламя, трепещущее под ветерком из приоткрытого окна.

– «Бессильный и неумелый опустит слабые руки, не зная, где сердце спрута и есть ли у спрута сердце»…  – вдруг декламирует он театральным голосом. И задувает огонек, подползший к его пальцам.

– Ого, – поднимаю брови я. – Вот уж не думал, что ты читаешь книги, да еще и фантастику.

– А я и не читаю, – сообщает он. – По крайней мере – сейчас. Времени, сам понимаешь, хватает только на чтение оперативных сводок и приказов начальства. А вот в детстве я читал много, главным образом – по ночам. Привычка не спать до утра с тех пор так и осталась…

– Ладно, ты лучше скажи, откуда в тебе такой махровый пессимизм.

– Видишь ли, сегодня я получил одну любопытную информацию о «Спирали». Точнее, о том, кто ею верховодит…

Косясь то и дело на монитор, он принимается четко, как на утреннем совещании планерке, вещать. Не то научился за время пребывания в начальственном кресле гладко излагать, не то просто считывает, подлец, текст с экрана.

…Когда в мире были запрещены все виды так называемого «смертельного» оружия, а его создание, хранение, распространение и применение были объявлены самым тяжким преступлением, то эта мера пришлась не по душе слишком многим, и в первую очередь тем, кто наживал состояния на производстве и торговле СО. В одночасье обрушились в никуда громады оружейных концернов, тысячи крупных и мелких фирм, специализировавшихся на выпуске боевой техники и вооружения. Правда, в конечном итоге большинство из них со временем оправились от удара и перешли на выпуск другой, мирной продукции. Часть бывших производителей СО продолжала выпускать оружие, но уже не смертельное, а легально разрешенное – всякие парализаторы, иммобилизаторы, превенторы, «мозгокруты», газовые, пневматические, и еще много разных штучек, с помощью которых можно было бы ранить и даже сделать человека калекой на всю жизнь, но зато нельзя было лишить его жизни.

Однако некоторые из бывших «оружейников» так и не смирились с попыткой всемирного сообщества ликвидировать орудия убийства на планете. И не потому, что были ярыми противниками пацифистских устремлений человечества. Их недовольство было обусловлено тем, что их лишили миллионных прибылей.

Эти «непримиримые» и создали «Спираль», подпольную организацию, которая стремилась любыми способами и средствами добиться отмены вето на смертельное оружие. Любыми – значит, и путем шантажа, насилия, терактов и запугивания человечества.

У «Спирали» была целая сеть боевых подразделений, сформированных в основном из бывших военных. Дело в том, что перед запретом смертельного оружия по миру прокатилась мощная волна разоружения, которая смела во многих странах вооруженные силы и оставила без работы миллионы военнослужащих – милитаров. Позднее «Спираль» сумела прибрать к рукам и тех, кого с легкой руки журналистов окрестили Слепыми Снайперами – маньяков, непонятно из каких побуждений стремившихся уничтожить как можно больше людей.