– Нет, не грохнул. Очень даже мило поговорили...

– Что?! – Макс резко сдернул ноги со стола и едва не повалился на пол. – Ты с ним еще и разговаривал?!

– Немного...

– О чем ты мог с ним разговаривать? Вы что, старые друзья?

– Первый раз его вчера увидел, – сказал я. – Даже не сразу понял, что это он. А потом смотрю – шрам на лице, палка с набалдашником, зовут – Гиви Иванович...

– Так о чем вы с ним беседовали? О погоде, что ли?

– Да как тебе сказать... – Я замялся. Врать Максу не хотелось.

– Костик, лучше правда, – со вздохом произнес Макс. – Лучше горькая правда. И прямо сейчас.

– Понимаешь, Макс...

– Продолжайте, подсудимый, – хмуро проговорил Макс и уставился в окно. Там было серо, дождливо и холодно, но Макс предпочитал любоваться неуютным осенним пейзажем, нежели смотреть на меня. Кажется, я вновь не оправдал его ожиданий.

– Понимаешь, Макс, тот тип оставил мне машину...

Макс молча выслушал все, от первого до последнего слова. Некоторое время он молчал, пытаясь усвоить полученную информацию. Получалось плохо. Усвоить было невозможно.

– Ты продал Гиви машину человека, которого тот должен убить? – на всякий случай уточнил Макс.

– За пять тысяч баксов, – сознался я. – Сколько из них я должен тебе? Ты же мне подкинул это дельце...

– Я? – Макс ужаснулся, будто я обвинил его в заговоре с целью выкрасть московский памятник Петру Первому и продать за границу на металлолом. – Я что, говорил тебе продавать Гиви Хромому эту машину?!

– Нет, но я и сам не думал, что у меня ее купит Гиви. Так получилось...

– Получилось, – яростно выдавил из себя Макс. – Почему у тебя все время получается? Почему ни у меня, ни у Олега, ни у Генриха ничего подобного не получается?

Мне было сложно ответить на этот вопрос.

– Я представляю, – медленно говорил Макс, – как Гиви собирает своих людей и начинает хвастаться: «Вай, какую тачку купил я сегодня у одного болвана! Всего за пять штук!» А ему в ответ: «Гиви Иванович, дорогой, это же тачка того самого типа, которого мы ищем уже неделю». Что скажет им Гиви?

– Он скажет: «Ну и черт с ним», – смело предположил я.

– Ты оптимист... – грустно сказал Макс. – Нет, он скажет другое. Он скажет: «Что ж, генацвале, давайте‑ка отыщем юношу, который мне впарил эту машину. И хорошенько его расспросим, откуда он взял „Вольво“ и где хозяин тачки».

– Мы разговаривали минут пять, не больше, – торопливо сказал я.

– Да, ты можешь надеяться, что он не запомнил твое лицо, – кивнул Макс. – Но я читал статью о Гиви Хромом. Там говорилось, что у него зверская память на лица. Раз увидел – и на всю жизнь. Можешь надеяться, Костик. Надежда, она умирает последней.

– Хочешь испортить мне настроение?

– Думаешь, мне ты настроение поднял?!

Мы замолчали, недовольные друг другом.

– На весь день зарядил, гад, – с ненавистью сказал Макс пять минут спустя. На сердце у меня полегчало – реплика адресовалась не мне, а дождю.

– Я посижу у тебя? – осторожно осведомился я. – Погода хреновая, сам видишь... Домой ехать неохота.

– Сиди, – разрешил Макс.

– Клиенты‑то есть? – продолжил я свои попытки вывести Макса из мрачных раздумий. – Я теперь свободен, могу чем‑нибудь заняться.