– Ну как ты? Ты хорошо выглядишь, – сказал он, и это не было правдой. Она была ослепительно хороша. И он почувствовал знакомую, восхищенную печаль. Странное чувство, которое появлялось у него, когда он видел Дину. Нужно срочно говорить о работе.

– Слушай, только ты можешь меня выручить. Понимаешь, сложное дело с оплатой с победы. Дело чести, по правде говоря. Нужны расходы, а я не готов. Все может решить одна хорошая работа. Как…

– Я так и подумала, когда ты позвонил. Как «Девушка у реки». Сережа, я же все объяснила. Я не могу позировать, видеть себя и в таком контексте даже тебя.

– Раньше ты понимала, что такое работа.

– А сейчас я хочу, чтобы кто-то понимал меня. И потом, что ты придумываешь насчет отсутствия вариантов. Любую идею можно осуществить с помощью режиссерской постановки, освещения, косметики, костюма. Возьми актрису, профессиональную модель. Я это знаю. Все-таки ВГИК кончала.

– Когда человек говорит: я знаю, как это делается, значит, он – зритель и дилетант.

– Да? А я вот что тебе скажу. Когда ты работал следователем, а снимал для души, как дилетант, у тебя получалось. А сейчас у тебя просто поток, халтура, как у всех, и ты цепляешься за соломинку.

– Слушай, ты просто озверела. К врачу обращаться не пробовала?

Дина приблизила к Сергею побледневшее лицо.

– Да. Я одичала. Потому что так захотела. В медицине это называется «феномен Маугли». Когда человек знает и любит свою болезнь. И еще это называется налаженной личной жизнью. И пошел, знаешь ли, в задницу. Я живу как хочу и зарабатываю на любимое существо как хочу.

– Как, если не секрет?

– Ухаживаю за больными людьми.

Сергей рывком поднял Дину со скамейки и крепко обнял.

– Диночка! Динка, льдинка, холодинка, ты же гений. Это же точно то, что нужно! Я ищу сиделку. Это, понимаешь, очень важный для меня человек. Женщина, 58 лет. Зовут Тамара. Завтра назначат день операции. После и понадобится сиделка. Я буду каждый день приезжать.

– Слушай, это, может, и то. Но ты какой-то странный. Ты чему радуешься?

– Только твоему гуманизму. Теперь по делу. Клиника недалеко, на Юго-Западе. В первый раз я тебя отвезу. Завтра привезу аванс. Пятьсот долларов хватит?

– И меньше хватило бы. Но откуда у тебя аванс?

– Эту женщину опекает Комитет по гражданским правам. Они меня и наняли. Я от тебя в фирму сиделок собирался рвануть. Ты только не передумай. Если хочешь, буду тебя несколько раз в день возить к собаке. Оставь Бобику мой телефон. Если что, пусть звонит в любое время суток.

– Он не Бобик, – строго сказала Дина. – Он Топаз. Запомни, раз собираешься с ним перезваниваться.

Запросили в прокуратуре дело, по которому вынесены все решения, после статьи в газете. Как водится, задача Сергея – дать успокоительный ответ редакции: все, мол, в рамках закона, но мы разберемся. Тут-то начальник отдела и попросил его пообщаться с автором статьи: «Тяжелый случай. Ответа она не хочет. Будет добиваться».

До конца рабочего дня оставалось два часа. Само по себе тяжелейшее время суток. Никак не для душеспасительных бесед с настырной, въедливой и желчной, судя по материалу, бабенкой. Он спустился в бюро пропусков со смертной тоской в душе и взоре.

И обалдел. Ему навстречу шла девушка– мечта.