Он передал ее Томашу.

— Хотите, чтобы я расшифровал?

Гроссман изобразил улыбку.

— Это по вашей специальности, насколько мне говорили.

Историк глубоко вздохнул и устремил взгляд на странную картинку.

— Прежде всего отметим, что эта шарада отличается от найденных в Ватикане, Дублине и Пловдиве.

— А чем отличается? — спросила Валентина, выучившая содержание предыдущих назубок.

Томаш ткнул палец в надпись на латыни.

— Это цитата из Сенеки. Она отсылает нас к Истине.

— Это как?

— Другие загадки, как вы помните, указывали не на Истину, а на различные фальсификации и переделки Нового Завета на разных этапах истории.

— А, кстати, — напомнил радостно Гроссман. — Это опять нас возвращает к тому, что я спрашивал уже, но вы так мне и не ответили: зачем же сикариям надо было обращать наше внимание на эти фальсификации?

— Собственно говоря, я только этим и занимался, — парировал ученый. — Как вам известно, сикарии принадлежат к иудейскому движению зелотов. Предыдущими посланиями они стремились показать, что Новый Завет не только не раскрывает истинного Иисуса, а наоборот, скрывает его от нас еще больше. Необходимо устранить все подлоги, все фальсификации и риторику Евангелистов, чтобы понять, каким на самом деле был Иисус. А был Мессия христиан консервативным иудеем, — тут Томаш поднял указательный палец вверх, призывая с особым вниманием отнестись к следующему заявлению. — Был таким же иудеем, как сикарии — не больше и не меньше.

— И в этом был смысл трех первых загадочных посланий?

Ученый кивнул в знак согласия.

— На мой взгляд, да.

Валентина тронула пальчиком листок в руках Томаша.

— А это к чему?

— Тут речь идет о другом, — стал излагать он свою идею. Сикариев уже больше не заботит наличие фальсификаций в Новом Завете. В этом случае, — он потряс листком, — они говорят не о лжи, а наоборот, — об Истине.

— Истине? И о чем же она, эта Истина?

— Скорее о ком — о том, кем в действительности был Иисус. На рисунке, — он повернул страницу лицевой стороной к ним, — это вполне очевидно. Для начала — фраза Сенеки: «Ventatem dies aperit», или же: «Истину выявляет время». Истину!

— А этот лев? Он-то что значит? — захотел узнать главный инспектор полиции Израиля.

— Этот лев не абы какой. Вы заметили, что у него крылышки есть?

Гроссман рассмеялся.

— Наверное, это ангельский лев.

Историк не согласился и, отложив шараду, поправил.

— Нет, скорее — Марков лев.

— Извините, чей?

Томаш потянулся рукой к столу рядом с кроватью и открыл ящик. Не глядя, вытащил маленькую, но объемистую книжицу. Оказалась она Библией на иврите и английском языке.

— В Евангелии от Марка в стихе 1:3 упоминается некий «глас вопиющего в пустыне». Этот глас, принадлежащий, однако, Иоанну Крестителю, сравнили с рыком льва. Поэтому крылатый лев до сих пор воспринимается как символ Марка.

Оба инспектора теперь смотрели на зверя чуть по-иному.

— Так это символ Марка?

— Именно. И вот эти I: XV, — он ткнул в римские цифры подо львом, — указывают, разумеется, на определенный стих в Евангелии от Марка, на стих, живущий в веках в самых разных вариациях.