«Возможно, — подумал Ранджит, — я все-таки зря отказался от предложения Гамини».

Складывалось впечатление, что «Pax per fidem» все время пребывает в центре событий, в отличие от Коломбо.

Придя в раздражение, Ранджит выключил телевизор. Он решил лечь спать, а утром первым делом поговорить с Йорисом, пока тот не вернулся на стройку космического лифта.

Но тут он услышал тихую музыку.

Ранджит накинул халат и пошел посмотреть, откуда доносятся эти звуки. На балконе, выходящем в сад, сидел Йорис, что-то пил из высокого стакана и смотрел на луну. Рядом с ним на столике стоял портативный радиоприемник, из динамиков которого и лилась негромкая музыка. Заметив, что на него смотрит Ранджит, Йорис смущенно улыбнулся.

— Ты меня поймал. Я как раз думал о Луне, о том, где бы мне хотелось высадиться лет через пять-шесть, когда космический лифт заработает и можно будет туда попасть. Море Спокойствия или Море Кризисов… Или даже побывать на другой стороне — просто так, из принципа. Садись, Ранджит. Стаканчик на ночь пропустить не желаешь?

Ранджит был совсем не против. Йорис налил ему виски. Взяв стакан, Ранджит кивком указал на Луну, почти полную и такую яркую, что были видны все темные пятна.

— Вы правда думаете, что сможете это сделать? — спросил он.

— Я не думаю, я это сделаю, — пообещал Форхюльст. — Может быть, простому человеку с улицы не удастся купить билет так скоро. Но со мной — другой случай. Я большой человек в этой программе, и у меня есть привилегии. — Он заметил озадаченный взгляд Ранджита. — Что? Ты не ожидал, что я могу воспользоваться своим положением и получить то, чего мне хочется? Что ж, в большинстве случаев я бы так не поступил. Но космическое путешествие — дело особое. Если попасть на Луну можно будет, только ограбив банк, я ограблю банк.

Ранджит покачал головой.

— Жаль, что я не люблю свою работу так, как вы свою, — проговорил он, ощутив что-то вроде зависти.

Доктор Форхюльст пытливо посмотрел на своего бывшего студента.

— Выпьем еще, — предложил он и, смешивая виски с содовой, сказал: — Кстати, может быть, расскажешь, как у тебя дела в университете?

Ранджиту только этого и хотелось. Он быстро поведал бывшему учителю о своих проблемах, а Йорис еще быстрее уловил суть происходящего.

— Итак, — глубокомысленно изрек он, подливая виски себе и Ранджиту, — давай вернемся к самому основному. Насколько я понимаю, сложностей с набором студентов у тебя нет?

Ранджит покачал головой.

— Перед первым семинаром человек тридцать-сорок остались за бортом — столько было желающих записаться.

— Хорошо. Тогда такой вопрос: почему студенты записываются на твой курс? Не потому, что ты великий педагог, и даже если бы ты был таковым, вряд ли у них была бы возможность об этом узнать. И дело не в том, что серьезная математика вдруг стала популярной. Нет, Ранджит, притягивает студентов твоя репутация, ведь ты столько лет бился над доказательством теоремы Ферма. Почему тебе не обучить их тому, как ты это делал?

— Я пробовал, — мрачно отозвался Ранджит. — Они сказали, что все это уже слышали во время моих выступлений. Им хочется чего-то нового.

— Хорошо, — кивнул Йорис. — Тогда почему бы не показать им, как другие решали подобные проблемы, шаг за шагом…

Для Ранджита забрезжила искорка надежды.

— Гмм… — протянул он. — Да, пожалуй. Я многое знаю о том, как Софи Жермен пыталась доказать теорему Ферма… Но это ей удалось сделать лишь частично.

— Ну вот, — удовлетворенно проговорил Йорис.