Ранджит нахмурился.

— Но это совершенно нормально — то, что тебе приснился такой сон. Просто ты волнуешься из-за прививки.

— О да, да, милый, — с улыбкой проговорила Майра. — Но от чего прививки — вот в чем все дело. Мы делаем детям прививки от оспы, чтобы они потом не болели оспой. Поэтому, если в детстве сделать им «инъекцию» стихов из Библии… Вспомнилось, как я ходила в воскресную школу, — не получится ли что-то вроде…

— Прививки от религиозности на будущее?! — воскликнул Ранджит, после чего встал и обнял Майру. — Ты самая лучшая жена на свете! — Он немного растерялся. — Как думаешь, а Наташа захочет ходить в воскресную школу? Она ведь так занята.

— Да, — кивнула Майра. — Это проблема. Но все же давай попробуем уговорить ее.

Наташа возвратилась с тренировки в университетском центре солнечно-парусного спорта, сияя от радости.

— Пришел ответ! — вскричала она, размахивая листом бумаги. — Меня зарегистрировали! Я участвую в гонках!

Ранджит нисколько не сомневался, что все так и будет, но поздравил дочку, крепко обнял, поднял… и тут же опустил. Держать Наташу теперь было не так легко, ведь она переросла отца сантиметра на три и сложена была атлетически. Майра поцеловала Таши в щеку и принялась изучать документ с официальной печатью Международного олимпийского комитета.

— Тут подтверждается участие девяти спортсменов, — отметила она. — А кто этот Р. Олсос из Бразилии? Еще один пилот судна под солнечным парусом. Что-то знакомое…

Наташа сдавленно хихикнула.

— Это же Рон, — сказала она матери. — Рональдиньо Олсос, тот парень, бегун на сто метров. Я вас с ним на Луне познакомила.

Майра испытующе вгляделась в дочь.

— И как же это вышло, что он переквалифицировался из бегуна в пилоты?

— О, — небрежно махнула рукой Наташа, — может быть, отчасти из-за меня. Вроде Рон завидовал тому, чем я занимаюсь. В общем, мы переписываемся с тех пор.

— Ясно…

Майра ни о чем таком не подозревала, но когда-то и она была юной девушкой и совсем не хотела, чтобы ее родители знали о ее отношениях с парнями. Поэтому отчитывать Наташу она не стала. Майра отправила горничную в ближайшую кондитерскую за тортом, а потом собственноручно украсила этот торт рисунком, смутно напоминавшим корабль с солнечным парусом. Вечером был устроен праздничный ужин.

Праздники в семействе были привычным делом. Опыта в этом Субраманьянам было не занимать, и к тому времени, как Наташа задула свечки на торте и загадала сокровенное желание (о котором ничего не сказала родителям), всем уже было радостно и тепло. Вдруг Роберт обнял сестру и что-то зашептал ей на ухо.

Удивленная Наташа нахмурилась и обратилась к родителям:

— Это правда? Вы хотите заставить Роберта ходить в церковь?

— Не в церковь, — ответил Ранджит. — Речь о воскресной школе. Мы узнавали. У них есть класс, который ему очень подойдет. Там рассказывают об Иисусе, о его Нагорной проповеди и всякое такое. И Сураш будет рад узнать, что внуки моего отца не совсем далеки от религии…

Наташа решительно замотала головой.

— А я ничего плохого не вижу в том, чтобы быть как можно дальше от религии. Роберт сказал, вам хочется, чтобы и я туда ходила! Нет, серьезно, вы не подумали о том, что у меня и так дел по горло? Школа, тренировки…

— Это же всего один вечер в неделю, — сказала Майра.