«Выполню… Не знаю как, но – выполню.»

«Вот это другой разговор, за него стоит и выпить и закусить…»

Длительное молчание, слышны только горестные вздохи Пантелеймонова и громкое отрыгивание Волина. Изредка – бульканье наливаемого в рюмки коньяка.

«Знаешь, чего я больше всего боюсь, Семен Аркадьевич?»

«Ну?»

«Твоего зека сыщика… Не верю ему, честно признаюсь, не верю. Пытался однажды убрать – не получилось… Хваткий он парняга, юркий, думаю, деда Ефима взяли не без его наводки.»

Так вот кому я обязан покушением в ночном парке! Ничего, дорогой Вацлав Егорович, теперь – твой должник, расплачусь сполна, с процентами, дай время. Только непонятно, кто именно дважды покушался на меня: Пантелеймонов или Богомол? А может быть, «двойной тягой»?

«Как взяли? Он же – в больнице?»

«Уже – в изоляторе… Позавчера переселили. Как хочешь, но Сутина я побаиваюсь…»

«Нашел кого бояться, – звучный смех походит на рев гиены. – Доживает твой супротивник последние денечки. Выполнит одно мое задание – отправится догонять Вартаньяна. Да не один – вместе с подружкой, которая переправила в Москву сертификат.»

Ромин многозначительно поглядел на меня. Дескать, все понял, пояснений не требуется? Я успокоительно снова сжал его плечо.

«Какое задание? – всполошился Пантелеймонов. – Продаст он тебя, не задумываясь, продаст. Может быть сейчас сидит в уголовке и пишет…»

«В уголовку Сутину нет хода, там его вычислили и выбросили… Спасибо за предупреждение – учту… Пока он мне нужен.»

Все, запись кончилась, магнитофон умолк. – Спасибо, Костя, здорово помог. Завтра же возьмем Пантелеймонова. А перед его арестом переправим тебя в глубинку.

– Переправим, – зло передразнил я Ромина. – А как же быть с Иваном? Тоже – в глубинку? Тогда конец задуманной операции. Волина не повяжешь – никого не убивал, не пытал, за организацию преступления наказаний не предусмотрено, сам знаешь. Он чист, как новорожденный, не успевший ни одной пеленки обмарать… И потом Волин ясно сказал по моему адресу: пока нужен. Сколько продлится это «пока», трудно сказать, думаю, столько, сколько проживет на этом свете зловонный Димыч.

Ромин разочарованно вздохнул.

– А я уже собрался завтра же организовать похороны по первому разряду. С плакальщицами и салютами… Придется отставить.

– Придется… А как ты об»яснишь арест генерального директора Росбетона? Пред»явишь запись его собеседования с главой «крыши»? Сразу меня высветишь…

– Ничего подобного. Пантелеймонова заложил… дед Ефим. Об этом с моих слов ты завтра в обед доложишь хозяину. Так, мол, и так, купленный капитан Ромин начал отрабатывать полученные денежки, сообщил: с подачи деда Ефима он вынужден арестовать вашего лучшего «друга» Пантелеймонова… Годится?

– Только на первый взгляд. Волин – не безмозглая курица, которая только и знает, что копаться в дерьме, он – думающий мужик. Короче, нужно порасмыслить…

– Для того, чтобы мозги у тебя быстрей проворачивались, должен сообщить важную новость…

Показалось, что Славка стал выше ростом. Выпятил цыплячую грудь, поднял голову на подобии петуха, приготовившегося кукарекать.

И закукарекал.

– Приказом министра внутренних дел тебе возвращенно звание старшего лейтенанта милиции и ты восстановлен в уголовном розыске… Пока без оглашения… Доволен?

Еще бы не доволен! Зековское прошлое, позорное и страшное, будто растворилось в небесной голубизне – я задохнулся от радости.