Он снова скалит зубы в жуткой ухмылке.

— Конечно, адмирал. От Империи пострадали мои близкие. Семья. Друзья. Девушка, которую я когда-то любил. И я такой не один. В Новой Республике у каждого найдется подобная история. — Он кашляет, и на его глазах выступают слезы. — Мы — урожай тех кошмарных семян, что вы посеяли.

— Но мы поддерживали порядок в Галактике.

— Вот только вы делали это сжатым кулаком, а не открытой ладонью.

— Красиво говоришь для простого пилота.

Ведж пытается пожать плечами, но даже это причиняет ему боль. Изо рта вырывается стон, и он с трудом удерживается от дальнейшего крика.

Женщина кивает и молча уходит.

* * *

Над столом парит голова Дельтуры. Голограмму окружает голубоватое сияние.

— Вы уверены, мичман?

— Никаких следов имперских кораблей, адмирал.

— Но вы нашли следы наших?

— Только обломки. Невооруженным глазом их не увидеть, но «Гадюка» способна на многое. Она обнаружила молекулярные остатки наших собственных кораблей, сэр.

— А-истребители, — хмыкает Акбар. — Кто-то их сбил.

— Кто-то с поверхности, сэр?

— Вряд ли. С такого расстояния в А-истребитель не попасть.

Акбар сплетает длинные перепончатые пальцы и разворачивает кресло к другому собеседнику. Это тоже голограмма, но в ней с трудом можно опознать конкретную фигуру.

Изображение стоит чуть в стороне, словно призрак. Тело и лицо мерцают и расплываются. Это их информатор, известный лишь как Оператор. Пока что его разведданные практически безупречны, что заставляет Акбара все больше в нем сомневаться.

— Что скажете, Оператор?

Слышится столь же искаженный, как и картинка, механический голос:

— Обнаружил ли дроид какое-либо движение в столицу и из нее? Или вокруг планеты в целом?

— Вы слышали вопрос, — обращается Акбар к Дельтуре.

— Нет, сэр. Вообще никаких кораблей.

— Пусть дроид проверит все ретрансляторы на планете, — предлагает Оператор. — Посмотрим, что будет.

Дельтура кивает и что-то говорит сидящему за пределами голограммы — вероятно, научному офицеру, молодой тогруте. Томительно тянутся мгновения, подобно каплям разливающейся по полу густой жидкости. Акбар чувствует, как с каждой секундой улетучиваются остатки его оптимизма.

Вновь появляется светящаяся голографическая голова мичмана.

— Ничего, — слегка растерянно говорит он. — Вообще Ничего, сэр. Дроид не может засечь ни одного ретранслятора. Как будто они не работают.

— Блокада связи, — говорит Оператор. — Имперский трюк. Они там, адмирал Акбар. Их корабли где-то прячутся. Но если нет никакого движения ни с планеты, ни обратно, значит они установили блокаду. Никаких кораблей, никакой связи. Что-то явно происходит, но не знаю, что именно.

— Благодарю, — отвечает Акбар.

— Будете что-то предпринимать? — оживленно интересуется Оператор. Не слишком ли оживленно?

Акбар молча выключает голограмму.

— Что-нибудь еще, сэр? — спрашивает Дельтура.

— Оставайтесь на связи, — говорит Акбар. — Мне нужно подумать и посоветоваться с другими. Спасибо, мичман.

— Есть, адмирал.

Лицо юноши исчезает.

Беспокойство гложет Акбара, словно стайка морских червей. Ему нужно время, чтобы поразмыслить, но тянуть тоже нельзя, иначе они могут упустить идеальную возможность.