Эд Макбейн. Послушаем за Глухого
87-й полицейский участок – 27
1
Легкий ароматный ветерок гулял по парку, весело врывался в распахнутые окна следственного отдела восемьдесят седьмого участка. Было пятнадцатое апреля, и температура поднялась до шестидесяти пяти градусов по Фаренгейту. Солнечные блики позолотили пол и стены комнаты. Мейер Мейер сидел за столом и вяло читал отчет одного из своих коллег. На его лысой макушке устроился солнечный зайчик, на губах играла блаженная улыбка, хотя в отчете речь шла о разбойном нападении. Положив щеку на ладонь, чуть согнув руку в локте, устремив взгляд голубых глаз на листок с машинописным текстом, он купался в солнечном свете, словно еврейский ангел на куполе Дуомо. Когда зазвонил телефон, ему показалось, что разом запели сотни жаворонков. Мейер Мейер был в превосходном настроении.
— Детектив Мейер, — сказал он, снимая трубку. — Восемьдесят седьмой участок.
— Я вернулся, — услышал он голос в трубке.
— Очень приятно, — отозвался Мейер. — А кто это?
— Полно вам, детектив Мейер, — произнес голос, — неужели вы так быстро меня забыли?
Голос и вправду показался Мейеру смутно знакомым, хотя он никак не мог припомнить, когда он его слышал. Он нахмурился.
— Я занят, мистер! — сообщил он загадочному абоненту. — Мне не до шуток.
— Говорите, пожалуйста, погромче, — сказал голос. — Я, видите ли, глуховат.
Ничего вроде бы не изменилось. Пишущие машинки, столы, стулья, телефоны, шкафы с картотекой, клетка для задержанных, бачок с питьевой водой, плакаты с фотографиями разыскиваемых уголовников, оборудование для снятия отпечатков пальцев — все вроде бы оставалось на своих местах, и в отделе по-прежнему резвились солнечные блики, но этот звонок и возникший из небытия голос словно лишили комнату защитного слоя позолоты, обнажили ее унылую, мрачную сущность. Мейер нахмурился, покривился. В трубке только потрескивали помехи. Мейер был в отделе один и не мог попросить кого-то из коллег выяснить, откуда звонят. Кроме того, если звонил и впрямь тот, при воспоминании о котором у Мейера так упало настроение, он вряд ли будет занимать линию так долго, чтобы можно было попытаться установить номер, с которого сделан звонок. Мейер даже подумал, что вообще зря снял трубку — странное чувство, посетившее полицейского при исполнении служебных обязанностей. Пауза затягивалась. Мейер не знал, что сказать. Он чувствовал себя неловко. Положение выглядело глупым. В голове у него вертелось: «Господи, неужели опять все сначала?»
— Послушайте, — нарушил он молчание. — Кто вы?
— Вы прекрасно знаете, кто я.
— Нет, это неправда.
— Правда. Или же вы глупее, чем я думал.
Наступила новая пауза.
— О’кей, — сказал Мейер.
— Угу.
— Что вы хотите сказать? Что вам нужно?
— Терпение, терпение.
— Черт побери, что вам нужно?
— Если будете ругаться, я вообще не стану с вами разговаривать, — сказал абонент и повесил трубку. Мейер Мейер какое-то время сидел и слушал гудки, потом вздохнул и положил трубку на рычажки.
Если тебя угораздило пойти работать в полицию, то есть люди, без которых ты отлично мог бы обойтись. Глухой был из их числа. Он начал с того, что чуть было не спалил полгорода, пытаясь ограбить банк. Потом он снова возник и отправил на тот свет смотрителя парков, заместителя мэра и еще несколько человек. Он убивал, осуществляя сложный план по вымоганию большой суммы денег, который провалился по чистой случайности. |