– Не беспокойтесь. – Рорк снова прикоснулся к ее плечу. – В челноке полно продуктов. Я договорился, что автомобиль, на котором я приехал сюда, заберут.

– Мой Лайам сильно расстроится. Он сказал, что никогда в жизни не видел такой чудесной машины… Я хочу тебе кое-что подарить. – Синеад сунула руку в карман. – Когда Сиобан поехала в Дублин, она взяла с собой не все свои вещи. Собиралась вернуться и забрать их или прислать за ними, но из этого так ничего и не вышло.

Она вынула из кармана цепочку, на которой висел простой серебряный прямоугольник.

– Это всего лишь безделушка, но Сиобан носила ее. На пластинке написано ее имя. Это огам, древний кельтский алфавит. Я знаю, она хотела бы, чтобы эта вещь принадлежала тебе.

Синеад сунула кулон в руку Рорка и заставила его сжать пальцы.

– Счастливого пути, и… О, черт! – Слезы полились по ее щекам, и она крепко обняла племянника. – Ты вернешься, правда? Возвращайся. Мы будем тебя ждать.

– Вернусь.

Рорк закрыл глаза, вдохнул ее запах – запах ванили и шиповника, – что-то пробормотал по-гэльски и прижался губами к ее волосам. Синеад негромко засмеялась, отодвинулась и вытерла щеки.

– Я не сильна в гэльском.

– Я сказал: спасибо за то, что вы показали мне сердце моей матери. Я не забуду ни ее, ни вас.

– Вижу, что не забудешь. А теперь ступай, пока я не заревела в три ручья. До свидания, Ева. Береги себя.

– Была рада познакомиться с вами. – Ева крепко пожала руку Синеад. – Искренне рада. Если решите слетать в Нью-Йорк, мы пришлем за вами челнок.

Когда они шли к полю, на котором ждал вертолет, Рорк поцеловал Еву в висок.

– Ты поступила правильно.

– Она молодец.

– Да. – Рорк оглянулся на женщину, которая стояла в дверях и махала им рукой.

– Не приставай ко мне, приятель. Ты сам выглядишь так, словно на тебе неделю воду возили.

– Это потому, что за последние два дня я выпил больше ирландского виски, чем за предыдущие два года. Может, ляжем вместе?

Ева посмотрела на часы, задумалась и начала что-то считать в уме.

– Звонить в управление слишком рано. Я вернусь через два часа и почти ничего не потеряю во времени. Хорошо лететь с востока на запад!

– Зато потеряешь во сне. – Он нажал на кнопку, и широкий диван превратился в широкую кровать.

– Я слишком нервничаю, чтобы уснуть.

– Серьезно? – В его глазах загорелся прежний свет. – Что же поможет тебе расслабиться? Может быть, криббидж?

Ева прищурилась:

– Криббидж? Это какое-то сексуальное извращение?

Рорк засмеялся, обнял ее и опрокинул на кровать.

– А почему бы и нет?

Его ласки были нежными, и ее тоже. Они наблюдали друг за другом, и Ева видела, что тени, пугавшие Рорка последние дни, исчезли, а глаза его снова стали синими и ясными.

«Любовь может рассеивать призраков и отгонять мертвых, – подумала она. – Хотя бы на время». Когда их пальцы сплелись, а губы соединились, Ева поняла, что это и есть жизнь.

Ева позволила Рорку сесть за руль машины, оставленной ею на его личной стоянке. Нужно было заехать домой, позвонить в управление, потормошить тамошних сонь и сообщить им, что она вернулась и приступила к исполнению своих обязанностей.

– Перед выходом на работу ты могла бы взять пару часов личного времени и поспать.

– Моя квота давно исчерпана.