Перед тем, как расстаться, мы остановились у той самой развилки, где прошлой весной я попрощался с Освальдом, Ульрихом и Вернером. Теперь одного из них не было. И из-за него не было и еще двоих.

— А помните, какую песню пели вы тогда, в прошлом году? — спросил я.

Освальд и Ульрих утвердительно кивнули.

— Мы все помним, господин маршал, — проронил Освальд печально и строго. — Все помним и ничего никогда не забудем. — Он шумно вздохнул и, беззвучно шевеля губами, поднял лицо к небу.

Над ними бесшумной белой рекой текло молоко языческой богини Геры, указывая паломникам дорогу к Иерусалиму.

— Смотрите, — сказал я мальчикам тихо, — сколько звезд на небе и все они — белые, все — светлые, незапятнанные и чистые.

И только одна — красная, звезда войны — Марс. Одна из многих тысяч. И все-таки, хоть она и одна, но пока она светит, возьми-ка вот это.

Я отстегнул от пояса ножны с кинжалом и протянул Освальду. Он покраснел, не то от смущения, не то от радости.

— Спасибо, господин маршал. Я прикоснусь к нему только в самом крайнем случае.

Я взглянул ему в глаза.

Мальчишка был вылитая бабка. И рот был такой же, как у всех Егеров: с опущенными уголками. Потому что всякие были в роду Сабины, а вот веселых не припомню. А Грайф стоял потупившись, и я вспомнил его деда — тихоню «Мышонка».

Я и Тиль пошли в Фобург, а когда оглянулись, Освальд и Ульрих уже скрылись за поворотом дороги.

В воротах замка я ласково потрепал поваренка по плечу и, отчего-то растрогавшись, дал ему серебряный грош.

Тиль взял монетку, поцеловал мне руку, пошел к себе в кухмистерскую.

Я поглядел мальчишке вслед. Он шел медленно, как старик, шаркая подошвами и печально опустив голову.

Перед тем как войти в поварню, Тиль приподнял правую руку и коснулся лица.

«Плачет, и не хочет, чтобы кто-нибудь заметил его слезы, — догадался я. — Стало быть, не обрадовала его моя монетка».

Я поднялся к себе, снял плащ и шляпу и, почувствовав такую усталость, будто прошагал добрый десяток миль, тяжело опустился в кресло. И представил, как по дороге к Дунаю с посохами пилигримов идут Освальд фон Маульташ и Ульрих фон Грайф, а где-то далеко-далеко отсюда с мечом на бедре едет Вернер фон Цили. И я положил перед собою новый лист бумаги и обмакнул перо в чернильницу.

Приложения

Александр Торопцев

Рыцарские ордена

Орден Рыцарей Круглого Стола

Британский король Артур положил начало ордену Рыцарей Круглого стола. Как некая организация этот орден, по-видимому, никогда не существовал. Король Артур собирал за Круглым Столом (это чисто языческое изобретение!) своих лучших воинов, проводил военные игры, пиры. Легенды о нем, уже значительно позже, во времена расцвета рыцарства в Западной Европе, обросли новыми подробностями, «реалиями», сохранив лишь сам Круглый Стол, память о боевом братстве сильных людей, стали сюжетами для рыцарских романов, мифологизировали, запутали, покрыли тайной действительный образ вождя бриттов Артура. Военные игры под названием Игры ордена Рыцарей Круглого Стола проводились еще даже в 1252 году и позже.

Орден Иоаннитов (госпитальеров). (Мальтийский орден)

Духовно-рыцарский орден, основанный крестоносцами в Иерусалиме в первой трети XII века. Резиденцией ордена был иерусалимский госпиталь (его еще называли домом для паломников). В конце XIII века госпитальеры покинули Палестину. С 1530 по 1798 годы иоанниты обитали на острове Мальта (Мальтийский орден). С 1834 года резиденция ордена находится в Риме.