— А такелаж? — не удержался Вадим.

— Парни и сами проверят. От этого их жизни зависят. Так что можно не беспокоиться. Сейчас провизию загрузим и будем этих обратно загонять, — ответил Юрген, кивая на пирс.

Вадим уже хотел присоединиться к воинам, когда оживление в начале пирса привлекло его внимание. Два десятка мужчин не самого благонадёжного вида, решительно расталкивая людей, целенаправленно двигались в сторону девушек. Заметив в руках мужчин дубинки и цепи, Вадим подошёл к борту и, встав на банку, принялся наблюдать за событиями.

И они не заставили себя ждать. Едва дойдя до корабля северян, бандиты развернулись веером, отсекая людям возможность бежать с пирса. Взяв группу девушек в клещи, они остановились и, поигрывая дубинами, принялись задираться, громогласно обсуждая их внешность и то, что они с ними бы проделали.

Понимая, что всё это затеяно не просто так, Вадим подхватил с палубы стальной прут около семидесяти сантиметров длиной, который воины использовали как лом и, встав на борт, громко окликнул пришедших:

— Эй вы, козлы! Какого дьявола вам нужно от моих девочек и моих рабов?

— Ты кого козлами назвал, вонючий варвар?! — взвился от злости заводила, мужик лет тридцати с несколько раз сломанным носом.

С первого взгляда определить его этническую принадлежность Вадим не решился. Высокий, мускулистый, с бритым наголо черепом и загорелой до синевы кожей. Левое ухо когда-то было наполовину оторвано и криво приросло, а на левой руке отсутствовали два пальца.

— Слушай меня внимательно, корноухий или беспалый, не знаю, как тебя там, да мне, в общем-то, всё равно. Если ты сейчас не уберёшься отсюда вместе со своими шакалами, то очень сильно об этом пожалеешь.

Услышав подобное оскорбление, главарь просто взвился от злости. Перехватив поудобнее свою дубину, из которой во все стороны торчали длинные гвозди, он шагнул вперёд и, брызгая от злости слюной, проорал:

— Спустись сюда и сразись со мной как мужчина. Я тебе покажу, кто из нас корноухий или беспалый.

— А если нет? Что ты сделаешь? Плюнешь в меня? — продолжал издеваться Вадим, намеренно выводя противника из себя.

— Спускайся, собака! — завизжал главарь. — Спускайся, или я всех этих чернозадых сучек к пирсу прибью.

Убедившись, что главарь уже ничего не соображает от злости, Вадим презрительно усмехнулся и, оглянувшись на северян, с удовлетворением отметил, что все воины уже оставили свои дела и не спеша достают из-под банок мечи и секиры. Не тратя времени на то, чтобы взять своё оружие, Вадим просто спрыгнул с борта на пирс и, лихо провернув в руках лом, сделал противнику приглашающий жест, одновременно приказывая девушкам:

— Заберите рабов и ступайте на корабль.

Не вступая в долгие споры, Мгалата передала приказ, и четверо девушек, подталкивая рабов копьями, погнали их на корабль. Остальные, развернувшись цепью, направили наконечники копий на пришельцев. Заметив их движение, Вадим мрачно прорычал:

— Я сказал — на корабль, быстро.

— Мы поможем тебе, — упрямо насупившись, ответила Мгалата.

Понимая, что спорить с ними у него уже нет времени, Вадим от души выругался и, шагнув вперёд, резким движением сделал выпад в сторону главаря. Взмахнув своей дубиной, тот отбил удар и, от души размахнувшись, ударил в ответ. Отлично понимая, что блокировать его опасно, Вадим резко присел, одновременно сделав шаг в сторону.

Используя инерцию, он перехватил отброшенный дубиной лом и, прибавив ему ускорения, закрутил вокруг пояса, с удовольствием приложив его конец к организму заводилы. Удар пришёлся тому в правый бок, заставив его утробно ухнуть и согнуться пополам от боли. В боксе это был чистый нокаут.