Как в прошлый раз, когда она была так любезна, что приняла посылку с книгами для дантиста, Эмма будет часами сидеть в темной гостиной, не в состоянии заняться чем-либо, кроме как думать, когда это произойдет. Когда же звонок разорвет тишину, оповещая о нежеланном визите.

Ее руки станут влажными, а во рту пересохнет, и она будет считать минуты, потом даже секунды, до тех пор, пока чужой предмет наконец не исчезнет из ее дома.

Но такая мысль оказалась не самым страшным – Эмма поняла это, когда прочитала имя получателя на посылке.

Тойфельзе-аллее, 16а

14055 Берлин

Чего не скажешь об имени.

С участившимся пульсом и влажными ладонями она уставилась на адрес и была готова расплакаться.

Глава 8

Кто… черт побери… этот господин А. Паландт?

Раньше она бы даже не задумалась. Сейчас же незнание подстрекало ее самые темные фантазии, и это, в свою очередь, так пугало Эмму, что она была готова расплакаться.

Тойфельзе-аллее, 16а?

Разве это не левая сторона дороги, третий или четвертый дом, сразу за поворотом? И разве там живет не старуха Торнов, уже много лет совсем одна? А не какой-то… А. Паландт?..

Эмма знала всех в окрестностях, но такого имени никогда не слышала, и это вызвало в ней неясное ощущение приближающегося обморока.

Уж четыре года, как она живет в этом маленьком переулке-тупике. Четыре года, как они купили вообще-то слишком дорогую для них недвижимость, которую смогли позволить себе лишь потому, что Филипп получил наследство.

– Я должна принять это? – спросила Эмма, не прикасаясь к свертку.

Запакованный в обычную коричневую бумагу, края для прочности заклеены скотчем, перевязанный крест-накрест бечевкой. Ничего необычного.

За исключением имени…

Господин А. Паландт.

– Пожалуйста, – попросил Салим и протянул ей посылку. – Я просто брошу получателю извещение, чтобы он забрал коробку у вас.

«Нет, только не это!»

– Почему? – удивился Салим. Вероятно, она произнесла свои мысли вслух. – Так положено, вы сами знаете. Я должен это сделать. Иначе посылка не застрахована.

– Понятно, но сегодня я, к сожалению…

– Пожалуйста, фрау Штайн. Вы сделаете мне большое одолжение. Моя смена скоро закончится. И боюсь, надолго.

Надолго?

– Что вы имеете в виду?

Сама того не осознавая, Эмма сделала шаг назад. Самсон, который почувствовал ее напряжение, поднялся рядом с ней и навострил уши.

– Не волнуйтесь, меня не уволили, ничего такого. Это хорошие новости для меня, Найи и Энгина.

– Найя – это ваша жена? – спросила Эмма.

– Правильно, я как-то показывал вам ее фотографию. А что до Энгина – пока есть только снимок УЗИ.

Холодный ветер, ворвавшийся через дверь, начал трепать полы Эмминого халата. Ее била дрожь.

– Ваша жена… беременна?

Слово казалось таким тяжелым, что она с трудом произнесла его.

Беременна.

Комбинация из девяти букв, которые приобретали сегодня совсем другое значение, чем полгода назад.

Тогда, до той ночи, это слово означало мечту, будущее, было символом радости и просто смысла жизни. Сегодня оно описывало открытую рану, потерянное счастье и, произнесенное шепотом, звучало как «никогда» или «умер».

Салим, который ошибочно интерпретировал откровенную растерянность Эммы как молчаливую радость, улыбался во весь рот.

– Да. На шестом месяце, – засмеялся Салим. – У нее уже вот такой живот. – Последовало соответствующее движение рукой.