Колычев расплатился, причем ему пришлось вынуть свои деньги, и, смешав карты, начал их готовить для новой талии.

Он тасовал сосредоточенно, молча.

Патмосов оглядел толпящихся игроков и невольно вздрогнул. За спиной Колычева стоял огромный Свищев и, злорадно усмехаясь, делал кому‑то знаки глазами. Патмосов осторожно покосился и увидел молодого офицера.

Колычев окончил тасовку и положил карты на стол для съемки.

Через стол протянулась рука Бадейникова.

Теперь по бокам Колычева оказались и Бадейников, и Калиновский.

Патмосов кивнул Пафнутьеву и снова сделал попытку приблизиться к Колычеву, но стоящие подле не дали ему места. Попытка Пафнутьева оказалась неудачной также.

– Сделайте игру! – сказал Колычев, беря в руки карты.

Деньги со звоном и шелестом посыпались на стол. – Игра сделана!

Колычев сдал и открыл три козыря. Комплект! Он отложил карты и стал собирать деньги. Патмосов опять приковался глазами к картам.

– Позвольте, – вдруг раздался задорный голос, – я из двадцати пяти рублей пятнадцать ставил, а вы все берете!

Патмосов невольно взглянул на говорившего господина. С щетинистыми рыжими усами, с наглым взглядом, он горячился с естественным жаром.

– Сделайте одолжение, получите сдачи десять рублей! – спокойно сказал Колычев и, собрав деньги, опустился на стул, взял карты и заявил: – Сделайте игру!

Снова деньги, снова сдал Колычев карты и снова открыл двух козырных тузов. Комплект!

– Невероятно!

– Черт возьми!

– Этак без сапог уйдешь! – раздались возгласы, а Колычев собрал деньги и снова сказал: – Сделайте игру.

Игроки разгорячились. Старая примета, что после двух взятых третья бита. И на стол посыпались удвоенные, утроенные ставки.

Колычев опять сдал карты и открыл на этот раз – четырех козырей!

– Невозможно! Что же это! Вот так съемка!

Колычев приподнялся собрать выигрыш, как вдруг раздался голос, покрывший общий шум и поразивший всех, как выстрел.

– Господа! – резко прокричал кто‑то.

Патмосов быстро оглянулся и увидел молодого офицера. Он был красен, и глаза его горели негодованием.

– Господа, я требую, чтобы были сосчитаны и проверены карты!

– Что – о? – выпрямился Колычев, бледнея. – Что вы хотите этим сказать?

– Ничего – с! Просто требую проверки, после нее я готов дать объяснения!

– Проверить! Старшину! Это невероятно! – вдруг со всех сторон послышались озлобленные голоса.

– Что за подлость! – закричал, наливаясь кровью, нотариус. – Какая проверка?

– Мерзавцы! – проговорил подрядчик с презрением, но кругом с неистовством кричали: «Проверить!» – и чьи‑то руки быстро высовывались из толпы и хватали со стола не взятые Колычевым ставки.

Колычев стал бледнее бумаги. На губах его выдавилась презрительная улыбка, и глаза метали огонь. Позади его Свищев кричал:

– Старшину сюда!

Патмосов побледнел и почувствовал, как липкий, холодный пот выступил на его теле.

Он все понял! В тот момент, когда рыжий усач поднял спор из‑за сдачи, карты были обменяны.

Колычев погиб, и он, старая лиса, допустил эту погибель!

Если бы не толпа, сдавившая его со всех сторон, он бы упал.

– Позвольте, господа! – протискиваясь в толпе, произнес дежурный старшина. – В чем дело?

Колычев разжал губы.

– Вот господин поручик требует проверки всех карт, – сказал он.

– На каком основании? – строго спросил старшина.