Изменить размер шрифта - +

— Вы уволены, — приказала она, даже не посмотрев на мисс Эверсли.

— Я? – притворился он. — Прекрасно. — Он протянул свои связанные запястья. – Не возражаете?

— Не Вы, она. – Его бабушка сжала челюсти. – Вы все прекрасно поняли.

Но Джек был не только не в настроении любезничать, но в этот момент он даже не хотел придерживаться своего обычного шутливого тона. Он посмотрел ей в глаза, его зеленый взгляд встретился с ее ледяным, ледяной синевой, и он сказал бы, что почувствовал дрожь — déjà vu. Было ощущение, словно он вернулся на Континент, назад на войну, его плечи распрямились, глаза сузились, как было всегда пред лицом врага.

— Она остается.

Они замерли, все трое, глаза Джека не отрывались от вдовы, когда он продолжил:

— Вы привели ее сюда. Она останется здесь до конца.

Он почти ожидал, что мисс Эверсли будет возражать. Черт, любой нормальный человек бежал бы как можно дальше от надвигающейся конфронтации. Но она все еще стояла совершенно неподвижно, ее руки были опущены, только горло судорожно дернулось, она сглотнула.

— Если Вы хотите, чтобы я был здесь, — сказал он спокойно, — Она будет тоже.

Вдова протяжно и сердито вздохнула и кивнула головой в сторону.

— Грейс, — рявкнула она, — темно–красная гостиная. Сейчас же.

Ее звали Грейс. Он повернулся и посмотрел на нее. Ее кожа была бледна, ее глаза расширены, взгляд оценивающий.

Грейс. Имя нравилось ему. Оно ей подходило.

— Разве Вы не хотите знать мое имя? – обратился он к вдове, которая уже проследовала через холл.

Она остановилась и повернулась, показывая тем самым, что хочет.

— Джон, — объявил он, наслаждаясь тем, как кровь отхлынула от ее лица. – Джеком зовут меня друзья, — он посмотрел на Грейс соблазняющим взглядом, — и подруги.

Он мог бы поклясться, что почувствовал ее дрожь, которая восхитила его.

— А мы? — прошептал он.

Она пыталась разлепить губы целую секунду прежде, чем ей удалось выдавить:

— Что мы?

— Друзья, конечно.

— Я… я…

— Оставьте мою компаньонку в покое! – рявкнула вдова.

Он вздохнул и кивнул головой в сторону мисс Эверсли.

— Она такая властная, как Вы думаете?

Мисс Эверсли покраснела. О, это был самый симпатичный розовый цвет, который он когда–либо видел.

— Жаль, что у меня связаны руки, — продолжал он. – Момент столь романтичен, кислое присутствие Вашей хозяйки не в счет, что было бы чудесно запечатлеть один изящный поцелуй на Вашей ручке, если бы я был способен освободить свои.

На сей раз он был точно уверен, что она дрожала.

— Или Ваши губы, — прошептал он. — Я мог бы поцеловать Ваши губы.

Наступившая очаровательная тишина вскоре была грубо прервана:

— Что за черт?

Мисс Эверсли отскочила назад на фут или три, а Джек повернулся посмотреть, кто же этот чрезвычайно сердитый мужчина.

— Этот человек надоедает Вам, Грейс? – потребовал он.

Она быстро покачала головой.

— Нет, конечно, нет. Но…

Вновь прибывший повернулся к Джеку и уставился разъяренными синими глазами. Разъяренные синие глаза, которые бы очень напоминали глаза самой вдовы, не будь у нее мешков и морщин.

— Кто Вы?

— Кто Вы? – возразил Джек, сразу же невзлюбив его.

— Я — Уиндхэм, — словно выстрелил тот. — И Вы находитесь в моем доме.

Джек моргнул. Кузен. Его новая семья чудесным образом разрастается с каждой минутой.

— Что ж. Хорошо, в таком случае, я — Джек Одли.

Быстрый переход