Два дня протекло, два дня по небесному счету, как Михаил со своими Силами усмиряет непокорных. Ужасна их брань, иною и быть она не могла между двумя подобными соперниками. Я предоставил их собственным силам, и Ты знаешь – Я создал их равными, один грех положил между ними различие; теперь оно еще нечувствительно, так как Я отлагал их приговор; поэтому брань их и держится в равновесии; она вечно может продолжаться без решительного исхода.

Утомленная война истощила все свои средства, дала полную волю неукротимой ярости, горы сделала оружием, так что грозит опустошить Небо и опасно для всей природы. Два дня протекли; третий принадлежит Тебе, Тебе определил Я этот день. Я терпел до сих пор, чтобы предоставить Тебе славу окончания этой великой брани: никто, кроме Тебя, не может укротить ее. В Тебя Я вложил такую великую силу и благость, чтобы и на Небе и в Аду все познали Твое несравненное могущество. Я допустил это безумное восстание для того, чтобы Ты явил Себя достойнейшим Наследником и Царем: по заслуженному праву царствуешь Ты, Царь, Помазанный Мною. Гряди, Ты, Сильнейший в силе Твоего Отца, воссядь на Мою колесницу, со всей быстротой направь ее колеса, пусть потрясутся ими основы Небес, возьми все Мое ополчение, Мой лук и гром: все Мое непобедимое оружие. Рази этих сынов мрака, изгони их из пределов Небес в глубочайшую бездну; пусть узнают там, как сами того хотели, что значит отвергать Бога и Мессию, Помазанного Им Царя!»

Он изрек, и свет Его лица прямо воссиял на Сына, и Сын неизреченно отразил в Себе Отца. Бог‑Сын отвечал:

«Отец, Владыка небесных престолов! О Первый, Высочайший, Святейший, о Ты, Несравненный, всегда Ты ищешь прославить Твоего Сына, Который, как подобает, вседа славит Твое имя. Мою славу, величие, все Мое счастие полагаю Я в том, чтобы Ты, довольный Мною, изрек, что воля Твоя исполнена; творить Твою волю, в том все Мое блаженство! Скипетр и могущество, Твои дары, Я принимаю; еще радостнее сложу их в Себя, когда, по окончании веков, Ты будешь все во Всем, Я в Тебе буду вечно, а во Мне все возлюбленные Тобою.

Но кого Ты ненавидишь – Я ненавижу. Я, образ Твой во всем, могу облечься Твоим гневом, так же как облекаюсь Твоим милосердием. Вооруженный Твоею силою, Я очищу Небо от мятежников, низвергну их в приготовленное им печальное жилище, в оковы тьмы, где червь их не умрет[130] за то, что могли они восстать против Тебя, когда повиновение Тебе есть величайшее блаженство. Тогда все Твои Святые, отделясь от нечистых Духов, окружат Твою святую гору и воспоют Тебе непритворное аллилуйя, и в гимнах громко восхвалят Твое имя, и Я буду стоять во главе их», – сказал Он, склонился на скипетр и восстал с престола, где Он сидел одесную вечной Славы; и наступило на Небесах третье священное утро. Как вихрь понеслась колесница Отчего Божества; густое пламя отбрасывалось от нее; сами собой вращались колеса, оживленные Духом[131]. Четыре небесных вида, подобные херувимам, сопровождали колесницу: у каждого было четыре чудных лика, подобно звездам, тела их и крылья усеяны очами; очи блестят на колесах из берилла[132] и из них сыпятся искры. Над главами херувимов хрустальный свод, а на нем – сапфирный трон, выложенный чистейшим янтарем и всеми цветами радуги.

Ополченный небесным оружием как лучезарным Уримом[133], творением божественного искусства, восходит Мессия на колесницу. Одесную Его села Победа с орлиными крылами; на раменах Его висит лук и колчан, наполненный трехконечными громовыми стрелами. Кругом разливаются волны пламени, сыпятся страшные искры из густых клубов дыма.