Я быстро убираю руку и читаю сообщение снова. Оно действительно от Фрэнки, и отправлено только что. Блин, и где он сейчас? Ясно, что не в пляжном доме. Или мы с ним о чем-то договаривались, а я забыла? Чувствуя нарастающую боль между глаз, я перечитываю предыдущую эсэмэску от моего издателя, проглядываю десятки более старых. Может, я пропустила какую-то?

Ко мне обращается водитель, и я переспрашиваю:

— Что?

— На скоростном шоссе Лонг-Айленда какое-то ДТП. — Водитель постукивает по экранчику навигатора.

— И сколько нам ехать?

Он пожимает плечами:

— Ну, может, час. Стараюсь как могу.

Кто-нибудь, прикончите меня уже, умоляю.

— Мне же все равно полагаются сто баксов, да? Я стараюсь побыстрее, — повторяет он.

— Да. Просто едем дальше. Как можно быстрее. Хоть на красный, мне все равно, штрафы оплачу. Вообще оплачу любые расходы, только, пожалуйста, поскорее довезите меня на место.

Фрэнки писал, что он в пути. Мне всего лишь нужно оказаться в домике первой. Снова пробую до него дозвониться, и опять попадаю на голосовую почту. Блин, я сейчас эту трубку в окошко выкину! Опять читаю последнее сообщение: «Прикупи по дороге молока, ладно? Ф. Целую-обнимаю».

Не понимаю! Он что, не может сам купить молока? Может, он еще не выехал? Может, мне все это снится? Дрожащим пальцем я набираю ответ: «Легко. Еще что-нибудь нужно? Э. Целую» — и жду, прижавшись к окну. Через миг от Фрэнки приходит: «Ничего, только ты сама:) скоро увидимся. Ф. Целую».

Боже ж мой! Я закрываю лицо руками. Неужели Фрэнки до сих пор не открыл дверь в ванную? Но это просто нелепо. Если бы Кэрол услышала, что в доме появился посторонний, то начала бы кричать. Может, Фрэнки меня дурит? Прикидывается, будто все в порядке, чтобы я приехала прямо в лапы копов?

Я обдумываю имеющиеся варианты. Можно попросить водителя отвезти меня в аэропорт и улететь — куда-нибудь, все равно куда. А потом бросить эсэмэску Фрэнки, написать, что самолет захватили и все мы умрем, но в эти последние, самые мрачные моменты я думаю о нем, своем друге.

Из страны мне не улететь, потому что у меня нет при себе паспорта. Я просто не думала, что он может понадобиться. Даже в голову не приходило, что это мне придется отправиться в Тунис.

А может быть, Кэрол потеряла сознание? Или просто слишком напугана, чтобы кричать? Раньше, правда, она не боялась, вон как заорала во время моего разговора с Сэмом, с чего бы ей вдруг начать стесняться? Или, может, она умерла. Или снова уснула после таблеток, которые я скормила ей с вечера.

Я набираю очередное сообщение Фрэнки: «Не пользуйся хозяйской ванной, плиз. У меня там кое-что случилось, хочу сперва убрать. Прости!», но потом передумываю и удаляю текст, не отправив. Пожалуй, лучше будет заявить о полной своей невиновности. И разыграть удивление. Меня не было дома, и я понятия не имею, что это за тетка. «Погоди-погоди, Кэрол, это ты, что ли? Какого хрена ты тут оказалась?»

* * *

Я помню про молоко, поэтому прошу таксиста остановиться у магазинчика на заправке: пригодится, если придется пустить в ход историю про больную на голову Кэрол, которая меня преследует: «Но, детектив, я понятия не имею, как это особа вообще здесь очутилась. По-вашему, я стала бы заезжать за молоком, если бы держала тут пленницу?»

Я прошу водителя высадить меня за добрых полмили от дома и плачу сто долларов сверх счетчика. Последнее, чего я хочу, — это чтобы он мне устроил сцену. Вокруг очень тихо, ни намека на то, что по соседству происходит нечто шокирующее.