– Не хочу я в ваш дурацкий Иран! Это Чиун только и делает, что твердит о Персии!

– Надо же, его память ухудшается прямо на глазах, – обратился Чиун к Смиту. – Даже забыл, как ему понравилось в Синанджу!

– Эй, послушай! – перебил Римо.

– Желаю приятной поездки, – сказал Смит. – Кажется, реклама кончилась и снова начитается сериал.

– Он ничто в сравнении с вашим великолепием, о император Смит!

– Спасибо, – проговорил тот, не в силах устоять перед лестью, в которой ассасины из Синанджу практиковались вот уже многие столетия.

– Что все таки происходит? – снова вмешался Римо, но его вопрос остался без ответа.

Чиун отвернулся к телевизору, а Смит ушел, унося с собой таксонскую программу – опасную улику, ведущую к тайнам КЮРЕ. По дороге он заехал в центр городка и остановился возле огромной алюминиевой фигуры, которая чем то очень понравилась ему. А другим казалось, что в ней недостает жизни... не хватает – лучше не скажешь – творческого начала. Но Смиту скульптура показалась просто великолепной, и он подошел поближе, чтобы лучше ее рассмотреть, но увидел лишь яркую вспышку. Осколки металла вонзились в его тело, окрасив окружающий мир в желтый цвет, а потом все почернело.

Грохот взрыва услышали в небольшом белом коттедже, который только что покинул Смит.

Поскольку как раз началась реклама, Чиун позволил себе комментарии:

– Это в честь вашего Четвертого июля? Но если сегодня праздник, то где же множество толстых мамаш с детьми?

– Нет, это не праздник, – ответил Римо. – Кстати, а почему ты не сказал Смитти, что он мешает тебе смотреть сериал?

– Жаловаться императору?! – в ужасе воскликнул Чиун. – Это твоя забота проследить, чтобы он ушел прежде, чем помешает мне предаваться скромным утехам. Когда мне больше всего нужна была твоя помощь, я ее не получил!

– Ты ничего не потерял. Даже если ты не будешь смотреть их в течение пяти лет, и то мало что потеряешь! Рэд Рекс по прежнему будет носить дурацкий белый халат и пытаться найти философский камень, который научит его, как жить.

Но Чиун хранил гробовое молчание. Рекламные ролики сменились очередной мыльной оперой, и он, сложив на груди тонкие пальцы с длинными ногтями, легко, словно опавший лепесток, опустился на ковер.

На экране двое главных героев беседовали в постели. В браке друг с другом они не состояли.

– Омерзительно! – фыркнул Чиун и продолжал хранить молчание до тех пор, пока не закончилась дневная программа.

Тогда то Римо и узнал, что в городе кто то был серьезно ранен. Известие принес мальчишка на велосипеде.

– Да, – сообщил он, – это был доктор. Из Нью Йорка. Полицейский сказал, что у него где то там какой то санаторий, у него еще такое религиозное название.

– Ангел, что ли? – спросил Римо.

Мальчик покачал головой.

– Ад? Рай?

– Точно, Рай, – вспомнил мальчишка.

Глава 3

В больнице пахло эфиром и чистотой. В справочной подтвердили, что какой то человек был доставлен в тяжелом состоянии. Да, он пострадал от взрыва. Жену уже уведомили, а зовут его доктор Харолд Смит. Нет, посещения запрещены, потому что он находится в реанимации.

Сестра в справочной была полноватой дамой средних лет. Римо по мальчишески задорно улыбнулся, сказал, что у нее красивые глаза, взял ее за руку и, словно невзначай, нежно провел кончиками пальцев по внутренней стороне запястья. А потом они смотрели друг другу в глаза и говорили о погоде, о больнице, пока Римо не заметил, что шея женщины начала краснеть.

В самой середине рассуждений о наступающем лете она вдруг высказала предположение, что вряд ли кто остановит посетителя, если он наденет белый халат, раз уж визиты в реанимацию запрещены.