Довольно долго Джон Лахли, не в силах пошевелиться, с разинутым ртом слушал этого проклятого торговца хлопком. Ему просто не приходило в голову, что он может сделать в этой ситуации. С подобной жаждой убийства он еще в своей практике не сталкивался. Как он там говорил? "...убил эту маленькую грязную проститутку из Манчестера... вытряс из нее жизнь голыми руками...". Джон Лахли вздрогнул и повернулся в кресле. В прихожей его слуга отвечал какому-то нетерпеливому посетителю.

- Ваше высочество? Прошу вас, заходите! Что-то случилось, сэр?

- Мне нужно немедленно поговорить с доктором, Чарльз!

Принц Альберт Виктор... И, судя, по голосу, в изрядной панике.

Джон Лахли свирепо покосился на чертова торговца хлопком - лежа на кушетке, тот продолжал бормотать что-то насчет того, что выпотрошит свою жену за блудодейство с каким-то козлом по имени Брирли, про дневник, который едва не нашла одна из служанок, что чуть было не привело ко второму убийству, и еще про какую-то комнату, что он снял на Миддлсекс-стрит в Уайтчепле, чтобы укокошить еще много, много грязных шлюх... Лахли слушал и испытывал к нему такую ненависть, что ему пришлось стиснуть кулаки, чтобы не пристрелить того на месте. Назревал кризис всей его карьеры, а ему приходится тратить время на маньяка-убийцу!

- У доктора Лахли сейчас пациент, ваше высочество, - доносился из-за двери голос Чарльза. - Но я немедленно дам ему знать, что вы здесь, сэр.

Лахли склонился над Мейбриком и стиснул его за плечи с такой силой, что у того, должно быть, остались синяки.

- Мистер Мейбрик! - настойчиво прошептал он тому в ухо. - Я хочу, чтобы вы замолчали. - Замолчите сейчас же!

Купец послушно стих.

"Слава Богу!.."

Лахли всмотрелся ему в лицо, подождал, пока уймется дрожь в руках, в два шага пересек комнату и распахнул дверь, как только Чарльз постучал.

- Да, Чарльз? Я слышал, как пришел его высочество. А, ваше высочество! Он шагнул вперед и протянул руку внуку королевы Виктории. - Добро пожаловать в "Тибор". Вы ведь знаете, мой дом всегда открыт для вас, днем и ночью. Не угодно ли вам пройти в гостиную?

Чарльз поклонился и, исполнив свой долг, растворился в глубине дома. Принц Альберт Виктор Кристиан Эдуард был высоким молодым человеком симпатичной наружности, с впечатляющими темными усами, шеей столь тонкой и длинной, что ему приходилось носить слишком высокие воротники, и самыми глупыми глазами из всех, что Джону Лахли приходилось видеть на человеческом лице. В руках он вертел скомканные сафьяновые перчатки. Дерганой, нервной походкой проследовал он за Лахли по коридору. Джон тщательно закрыл дверь, усадил своего пациента в кресло и налил ему основательную порцию бренди. Альберт Виктор, известный самым интимным своим друзьям как Эдди - а из всех интимных друзей Эдди Джон Лахли был самым, самым интимным, - проглотил бренди одним отчаянным глотком и тут же поспешил изложить причину своего прихода в таком состоянии.

- Я конченый человек, Джон! Я пропал... о Боже!, ты должен помочь мне, подсказать мне, что делать... - Эдди в отчаянии схватил Лахли за руки. - Я пропал! Ему нельзя позволить этого, ты же понимаешь, что со мной станет! Кто-то должен остановить его! Если моя бабка узнает... Боже праведный, это же погубит ее доброе имя, опозорит всю семью... Боже мой, да все правительство полетит к черту, ты ведь знаешь, что творится, Джон, ты сам мне говорил: все эти волнения среди рабочих, что мне делать? Он угрожает... угрожает! - требует денег, иначе катастрофа! Боже, я погиб, стоит хоть слову просочиться наружу... Бесчестье, тюрьма... Он слишком много на себя берет! Это уже вне рамок цивилизованного закона, Божьего закона... дьявол его побери!

- Ваше высочество, прошу вас, успокойтесь. - Он высвободил руки из вцепившихся мертвой хваткой пальцев Эдди и налил еще порцию бренди, основательнее первой. Впрочем, она исчезла с такой же скоростью. Он погладил Эдди по длинной шее, снимая напряжение, и сумел-таки успокоить его до такого состояния, чтобы тот смог говорить более внятно.