Староста и его братья переглянулись - они были людьми степенными и женатыми, лишних приключений явно не искали. Остальные гости вернулись к трапезе.

    -  Зачем нам туда, посланник? - озвучил свои сомнения Фтахран. - Путь через горы тяжел, люди по ту сторону неведомы…

    -  Там города, крепости, пашни. Люди зажиточны и многочисленны. Думаю, продать им остатки нашей добычи труда не составит.

    Братья снова переглянулись, уже куда веселее. Одно дело - рубиться с живыми мертвецами, и совсем другое - набить мошну после удачного торгового дня.

    -  Я слышал, люди с Запретной реки не знают золота, - поднял взгляд на ведуна Чабык.

    -  Это так, - согласился Олег. - Но они знают самоцветы, мечи, ножи, чеканку, зеркала.

    -  Самоцветы всегда в цене, - обрадовался Бий-Султун. - Заезжие торговцы за них любой товар завсегда отдать готовы. Да и булгары, коли на торгу покажешь, враз ласковыми становятся. Ты путь помнишь, коим из-за гор к нам добрался? Повозки там пройдут?

    -  Разведать придется, - теперь уже не так уверенно ответил Середин. - Лошадей мы провели, но с повозками труднее будет.

    -  Коли верховые прошли, и возки как-нибудь проведем, - кивнул Чабык. - Где осыпалось - расчистим, где не расчистить - пронесем. Не впервой.

    -  Алмын! - повел носом староста. - Никак, горечью пахнуло? Пену, пену снимай! Спишь, что ли?

    Мальчишка в длинном сером свитере грубой вязки, строгавший палочку за очагом, вскочил, засуетился вокруг котла. Шум послышался и возле реки, на краю стоянки. Кто-то громко засмеялся, другие кочевники стали что-то вразнобой выкрикивать. Гости тоже отвлеклись от достархана, прислушиваясь и пытаясь понять, что происходит.

    Громко скрипнули колеса. Еще раз, уже ближе. Потом еще. Из-за юрты показался старый унылый коняга, натужно волочащий небольшую двухколесную арбу. На ней, привязанная за руки и за ноги к двум торчащим вертикально жердям, возвышалась фигура в замызганном черном чапане и волчьем малахае. Лицо жертвы было туго замотано веревкой от подбородка до бровей, тощие ноги обнажены до колен, выглядывающие из рукавов руки покрыты ссадинами и запекшейся кровью. За возком собрались с полсотни скучающих без дела нукеров. Некоторые просто любопытствовали странному зрелищу, а кое-кто уже кидал в выставленную на осмеяние жертву камни и комья грязи. Удачные попадания - в голову, колено или локоть - вызывали у зрителей восторг и взрывы смеха: жертва от боли забавно дергалась и приплясывала. Хотя лично Олег ничего смешного во всем этом не замечал.

    -  Здоровья твоим стадам и многих детей, уважаемый, - отделился от толпы толстощекий, но бедно одетый кочевник в сером стеганом халате и овчинной шапке, в простых сыромятных сапогах. Он остановился за очагом, низко поклонился, скинул заплечный мешок и распутал узел. - Наш род сам покарал твоего обидчика, досточтимый посланник. Не держи зла на наше кочевье. Ты знаешь, мы все хотели отпустить тебя и пророчицу. Лишь один из охотников пошел против общей воли…

    «Пророчица!» Всего секунду ведун колебался, вспоминая, кто и где наградил Роксалану таким прозвищем, и тут же понял, кто перед ним стоит, что за земли занимает кочевье куницы и какую вину они за собой ощущают. Он даже догадывался, какой подарок доставил ему старейшина с гордым именем Джайло-Манап.

    -  Вот твой обидчик, посланник. - Мимо костра прокатилась по земле и остановилась на самом краю ковра голова с взлохмаченными волосами и выпученными глазами.