– Утречко доброе, Галина Иванна! Хорошо ли в дороге спалось?

– Разговорчики, Никодимов! – буркнула генеральша, с утра настроение у нее было не очень.

Парень резко поскучнел, подхватил ее чемодан и двинулся к выходу. Генеральша, однако, вполне по-человечески простилась с Надеждой и двинулась следом.

Едва дождавшись ее ухода, Надежда Николаевна захлопнула дверь купе и подняла полку:

– Ну все, приехали, выбирайся!

Кряхтя и стеная, Виктор выполз из своего убежища и чуть не повалился на пол: ноги, затекшие от неудобного положения, совершенно его не держали. От лощеного моложавого мужчины, который вчера вечером вошел в вагон СВ, не осталось и следа. Волосы больше не лежали красивой волной, лицо приобрело тусклый землистый оттенок, под глазами набрякли мешки. На щеках выступила неровная седоватая щетина. Теперь ему можно было дать не пятьдесят лет, а гораздо больше. Впрочем, Надежда представила, как она сама выглядит после всех треволнений бессонной ночи, и расстроилась.

Надежда усадила Виктора на диван и принялась растирать онемевшие конечности. Несчастный стонал и охал, как всякий мужчина. Надежда помалкивала, вспоминая, как он заботился о ней тридцать лет назад, как растирал подвернувшуюся ногу… Как сидел вместе с ней два часа на пустынном перроне, как провожал потом до самого дома, потому что поезд прибыл очень поздно, метро не работало, и ей было страшно одной брести по темным улицам.

Наконец Виктор смог встать на ноги.

Надежда сложила свои вещи и выглянула в коридор.

Последние пассажиры выходили, негромко переговариваясь.

– Пойдем скорее, пока не все разошлись. В толпе тебя никто не заметит.

Она протянула ему симпатичную кепочку, которую купила в подарок мужу. С грустью оторвав бирку, она тут же призвала себя к порядку: у человека судьба решается, а ей кепочки жалко!

Виктор надвинул кепку на самые глаза, поднял воротник и двинулся к выходу следом за Надеждой.

Возле дверей вагона стояла хмурая проводница. Взглянув на нее, Надежда готова была поклясться, что девушка тоже не сомкнула глаз со времени незапланированной остановки. Еще бы, волновалась, что кто-то мог видеть неучтенного пассажира!

– Спасибо вам большое, до свидания! – пропела Надежда с преувеличенным энтузиазмом, стараясь заслонить собой мрачного спутника.

Проводница ответила, машинально скользнув взглядом по пассажирам, и повернулась к приближающемуся бригадиру. Невдалеке от двери вагона, пережидая толпу, маялись двое людей с носилками – понятно, по чью душу. Впрочем, душа-то, как сообразила Надежда, как раз уже ни при чем, отлетела уже душа у покойницы где-то в районе Бологого.

Надежда с Виктором поспешно влились в поток пассажиров, движущийся по перрону.

– Такси недорого, такси недорого! – бормотали озабоченные мужчины, которых обтекал этот поток.

– Возьмем машину? – Бегунов обернулся к Надежде.

– Не здесь! – проговорила та сквозь зубы, не поворачивая головы. – Здешние таксисты все под колпаком у полиции, они тут же сообщат, кого посадили и куда привезли, так что с таким же успехом можно прямо идти сдаваться в ближайшее отделение! Мы возьмем машину на площади перед вокзалом или, еще лучше, на Лиговском проспекте…

Однако ее плану не суждено было осуществиться.

Дорогу им заступил коренастый мужичок в кожаной куртке.

– Такси недорого! – произнес он, доверительно склонившись к Надежде.

– Не нужно! – привычно отмахнулась та.

– Нужно! – возразил таксист, не уступая дорогу.

– Что значит – нужно? – возмутилась Надежда.