Когда Эльрик отправился спать, Дайвим Твар обратил внимание, что император не волочит ноги, как обычно, а идет легкой пружинящей походкой. И вновь Хранителю Драконьих Пещер показалось, что альбинос похож на маленького беззащитного ребенка, которого ждет горькое разочарование в жизни.

Дайвим Твар вздохнул. Он тоже чувствовал себя виноватым в том, что Каймориль попала в беду. Ему следовало проявить твердость характера, повлиять на императора, уговорить его казнить Йиркана на месте. В этом случае Эльрику не пришлось бы ни вызывать Ариоха, ни прибегать к помощи морского царя, и в государстве царили бы мир и спокойствие. Дайвим Твар пожал плечами, выкинул ненужные мысли из головы. Истинный мельнибониец должен был придерживаться одного правила: искать удовольствие во всем, в чем только возможно. Впрочем, всегда ли мельнибонийцы думали исключительно о себе и своих удовольствиях? Быть может, Эльрик вовсе не был слабым императором и возрождал традиции, о которых никто уже не помнил?

И вновь Дайвим Твар пожал плечами. В конце концов, к чему искать ответы на эти вопросы? Перед тем, как отправиться на покой, он зашел к своим бывшим любовницам, разбудил их, потребовал привести к нему сыновей: Дайвима Слорма и Дайвима Мава. Он молча смотрел на изумленных заспанных ребятишек, то хмурясь, то потирая лоб рукой, а затем велел вновь уложить их в постели и сказал двум женщинам, Ниопаль и Самараль, изумленным не меньше детей:

— С завтрашнего дня они начнут обучаться в Драконьих Пещерах.

— Не рано ли, Дайвим Твар? — спросила Ниопаль.

— Нет. Дай бог, чтобы они успели закончить свое обучение. — Мрачные предчувствия все сильнее одолевали Дайвима Твара, и он ничего не мог с собой поделать.

Наутро Дайвим Твар вернулся в башню Д’Арпутна. Эльрик нетерпеливо мерил шагами крытую террасу и то и дело подзывал к себе слуг, задавая им один и тот же вопрос: не приближается ли к Острову Драконов какой-нибудь корабль. На альбиносе были черные доспехи, глаза его лихорадочно блестели, пальцы непроизвольно сжимались и разжимались; разговаривал он быстро, часто глотая слова. Дайвим Твар понял, что сегодня утром Эльрик принял более сильную дозу лекарственных трав, чем обычно.

— Как ты себя чувствуешь, мой император? — спросил он.

— Превосходно. — Эльрик ухмыльнулся. — Я бы чувствовал себя еще лучше, если бы Корабль по Суше и по Морю стоял в гавани. — Он посмотрел в сторону причала, потом на далекий лес. — Почему его до сих пор нигде нет? Как жаль, что Повелитель Страаша высказался так неопределенно!

— Это верно. — Дайвим Твар подошел к столу, уставленному яствами, принялся за еду. Эльрик продолжал ходить по террасе. Было очевидно, что со вчерашнего вечера он ничего не ел. Дайвим Твар подумал, что сильные дозы лекарственных трав повлияли на мозг императора. Беспокойство за судьбу Каймориль, ненависть к Йиркану, те нагрузки, которые альбинос испытал, занимаясь магией, кого угодно могли свести с ума. Хранитель Драконьих Пещер вздохнул, вытер салфеткой губы.

— Не хочешь ли ты немного отдохнуть? — спокойно спросил он. — Как только Корабль по Суше и по Морю войдет в гавань, тебе об этом немедленно доложат.

— Ты, конечно, прав, Дайвим Твар, — согласился Эльрик, — но я не в состоянии отдыхать. Мне не терпится как можно скорее отправиться в путь, чтобы встретиться с Йирканом лицом к лицу, отомстить ему, соединиться с Каймориль.

— Я тебя понимаю, но…

Эльрик вымученно рассмеялся.

— Ты кудахчешь надо мной, совсем как Худоба.