Молот, отдав всю лишнюю энергию, вновь стал прежним. Лишь алые узоры на оголовье говорили, что оружие, как и я сам, потерпело некоторые изменения. Перехватив рукоять левой рукой, я одним желанием освободился от доспеха Хаоса. Да, моя правая рука тоже обзавелась алыми узорами, начинающимися с пальцев и доходящих до середины плеча. То, чем Владыка Кривды хотел наградить меня, из посмертного проклятия превратилось в мою силу. Теперь воздействовать на мир Кривды будет гораздо легче.

Сварг! — пронеслась в голове мысль, за одно мгновение приводя меня в чувство. Память Дьявуса услужливо преподнесла знание, где искать заточённого, но не сломленного брата. Шаг на Путь, и вот я уже иду по широкому коридору, стены которого изломаны столь причудливо, что порой не знаешь, когда нужно поворачивать. Лишь благодаря памяти Дьявуса я ни разу не налетел на эти стены.

Хранилище душ. Большая, столь же уродливая пещера, по которой в хаотичном беспорядке разбросаны артефакты, сундуки и оружие. Я целенаправленно подошёл к одному из сундуков, откинул крышку и опустил в его содержимое левую руку. Та глубоко погрузилась в крупные драгоценные каменья, каждый из которых содержал одну или несколько душ.

Хватило одного моего желания, чтобы все пленницы высвободились из заточения. Воздух наполнился звоном тысяч колокольчиков, от чего на душе потеплело, впервые за всё время моего нахождения в Кривде.

Щеки коснулся лёгкий ветерок, пахнувший чем-то родным и близким. Я улыбнулся:

— Сварг, упрямец ты этакий! Живо домой, пока я не рассердился. Чтобы не позднее завтрашнего вечера был в столице южной провинции, во плоти!

Звон наконец утих, оставив меня одного в этом безумном, неправильном подобии мира. Что мне со всем этим делать? В Кривде обитают десятки, сотни тысяч плененных душ, многие из которых настолько подверглись воздействию Хаоса, что вряд ли смогут вернуть своё изначальное я. Таким не прижиться ни в Яви, ни в Нави. Само их естество сроднилось с Хаосом.

Как навести в этом безумии хоть какой-то порядок? Что ж, есть Учитель, и есть Род, которые наверняка знают, что нужно сделать с миром Кривды, чтобы вплести его судьбу в Триединый. Я же в этот раз по настоящему устал и всё, чего хочу, это как следует отдохнуть.

В этот раз я шагнул не в покои, как обычно, а на площадь. И тут же пожалел об этом. Очутиться в толпе горожан в мои планы не входило, но что-то менять было уже поздно.

— Рус! — радостно закричал один из людей и рухнул на колени. Толпа, до этого гудевшая, словно растревоженный улей, враз притихла, раступившись в разные стороны. А затем люди вновь зашумели, кто-то опустился на колени, другие склонились до земли. И со всех сторон, набирая мощь, зазвучало, — Рус! Рус! Рус!

Поток силы захлестнул меня, словно налетевшая вьюга одинокую снежинку. В какой-то момент я даже решил убраться по тихому с площади. Но, не судьба.

— Ты сделал это, Ученик. Мы, Хранители Триединого, безгранично благодарны тебе. — голос Чернобога, раздавшийся за спиной, был спокоен, но каким-то невероятным образом перекрыл шум толпы. Учитель шагнул вперёд, замерев справа от меня и задумчиво осмотрел ликующих и радующихся людей. — Как и все разумные, живущие в Яви. Сегодня действительно великий день. Но, на твоём месте я бы поспешил в мир Древних. Многие из Хранителей чувствуют, что там неспокойно, от часовен веет угрозой.

— Я с радостью покину эту площадь, только люди сильно от этого расстроятся.

— С чего бы вдруг? Или я не учил тебя создавать аватару? — в голосе Учителя прозвучал смех. А ведь точно, как я мог забыть подобное?

Сотворив аватару Света, я в самый последний момент шагнул на Путь, переместившись в свои покои. И сразу же ощутил на своей шее приятную тяжесть, а к моей груди прижалась та, ради которой я прошёл там, где другие погибли.